— А это страшно: идти на таран?
Ого… со мной уже заигрывают!
— Не помню, — честно ответил я.
Тут дверь открылась, влетел Коган. ''Сегодня день такой… День обломов. С утра мне, сейчас медичке'', - улыбнулся я.
— Больной вы мешаете проводить процедуры, — окрысилась на политрука девица.
— Ойц, только не надо, мадам, драматизма и излишних страданий… — повертел он перед ее носом единственной рукой. — Мне совсем без надобности та нога красного командира, в которую вы вцепились как в золотой запас страны советов. Так пара вопросов, пара ответов и я удалюсь в голубую даль и даже исчезну из ваших девичьих грез.
— Только по-быстрому, чтобы доктор не видел, — нехотя разрешила медсестра.
— Ари, ты прибыл к нам в палату нагой и босый как их тех ворот, что валит весь народ. У тебя с собой вообще никаких вещей не было? — затараторил политрук.
— Саш, если б я помнил, — качнул я ногой.
Тренажер ответил скрипом.
— Погоди ногой болтать. Ты курящий. Значит, спички или зажигалка хотя бы должны были быть, раз — предположим, папиросы ты все скурил? Логически рассуждая… Опять-таки из полка тебя за прошедший месяц скорее всего проведали… Гостинцы привозили? Или нет? Не поверю, чтобы лётчики без гостинцев в госпиталь пришли.
— Саш, спрашивай у персонала, — ответил я ему, подколов. — Логически рассуждая. Я ничего не помню.
И в свою очередь спросил его о главном.
— Ты лучше скажи мне как комиссия прошла?
— Комиссия как комиссия, — дернул Коган щекой, — ничего неожиданного. Не годен к строевой. Ограниченно годный к нестроевой в военное время. Ты ожидал для меня чего-то другого?
— Да, — улыбнулся я.
— Догадливый… — улыбнулся мне в ответ Коган. — Мне предложили занять должность политрука госпиталя. Этого госпиталя. С оставлением меня в рядах Красной армии. Даже комнату в Москве пообещали.
За моей спиной медичка сказала.
— Ой!
— Здорово, — образовался я за приятеля. — Тогда у нас точно появятся артисты в палатах? Полковник будет счастлив.
— Какой полковник?
— Лысый, — напомнил я ему. — Комдив — анекдотчик.
— Нет уже того полковника. Помер.
— Как помер? — удивился я. — Такой живчик был.
— Как поц. Вот стоял и упал. И больше не дышит. А в палатах артистов у нас и так достаточно. Я бы даже сказал — клоунов. Полная самодеятельность, — хохотнул он. — Но ты прав. Должен этим кто-то заняться персонально. Ладно, я побежал, — протянул он руку для пожатия. — Белье сдавать, форму получать, бумажки выправлять…
— Беги. Комиссарь, — пожал я его ладонь.
— Не… комиссарить мне рано, — ответил он на ходу. — Комиссар в госпитале есть. Полковой комиссар Смирнов. Я ему в помощь буду.