Я резко повернула голову к говорившему.
Меньше всего ожидала увидеть Кортина, и еще меньше услышать нежность в его словах! Может, я еще сплю и брежу?
– А ты молодец, я после испытания неделю в себя приходил, – заметил он, ставя на стол поднос. – А ты уже трижды попить просила.
– Пить? – в голове стоял шум и смысл сказанного до меня доходил с трудом.
– Ага, я принес отвар, прописанный лекарем.
«Лекарь…Астоун!»- сквозь мутную пелену в сознание прорывались образы.
– Астоун, – прохрипела я, – они, там кто-то….
Я заново пережила ужас и нападение Тая.
– Они живы?
– Не знаю о чем ты, – холодно ответил Кортин, – думай не о них, а о себе.
Брат налил отвар и вплотную подошел ко мне. Затем ловко приподнял и прислонил к моим губам бокал.
– Выпей, сестренка, – произнес он, подталкивая меня.
Пить хотелось, но принимать помощь брата не очень. Выбора все равно не было. Я послушно начала пить, отстранённо замечая, как организм благодарно принимает живительную влагу.
– Так-то лучше. А теперь, спать.
Кортин поставил бокал на столик и вернулся ко мне, чтобы подоткнуть одеяло, и вытереть мокрый от пота лоб.
– Почему ты?
– Отец в отъезде, Лукас еще мал ухаживать за тобой, а мама, – брат пожал плечами, – сама понимаешь, не особо рада тебе, те более, когда ты открыла путь к источнику родовой магии.
– Слуги? – едва ворочая языком, спросила я.
– Ты нестабильна после испытания, только члены семьи могут прикасаться к тебе и находиться рядом. Так что…или я, или никто, сестренка.
«Испытание?» – он уже не в первый раз говорит о нем.
Я боролась с тяжелыми веками, не желая проигрывать и все же уточнить, что имеет в виду Кортин.
– Поговорим после, не мешай организму восстанавливаться. – Поставил точку в моей борьбе братец.
Через несколько минут я устала пытаться открыть глаза и начать диалог. Вздохнув, расслабилась, и практически сразу уснула.
Следующие несколько дней я просыпалась ненадолго, чтобы выпить бульона и отвар, а также справить нужду, к моему стыду, Кортин не отходил от меня ни на шаг. А если говорить откровенно, то он был моим сопровождающим всюду. Носил на руках, сам же расчесывал спутанные ото сна волосы, переодевал, когда ночная рубашка была невыносимо мокрой от пота. Он же кормил меня. И находился рядом двадцать четыре часа в сутки.
И если раньше я не испытывала острой неприязни к леди Элис, то сейчас ненавидела ее всей душой. Она понимала, что я слаба и из-за особенностей магии рода Миал, ко мне никто не может подойти, кроме семьи. Даже в этом случае в ней не проснулась жалость ко мне. Со слов Кортина, ухаживать за мной должна мачеха, вот только она нарушила наказ отца, прекрасно понимая, что тот не сумеет проверить, выполняется ли его распоряжение.