— Гарри, не вздумай вестись на провокации! — твёрдо заявил Блэк. — Зная Пожирателей, Дурслей уже нет в живых. Они могут под предлогом освобождения заложников попробовать выманить тебя, но не верь. Так уже было в прошлой войне, даже если твои родственники живы, их разум наверняка безнадёжно исковеркан, единственной целью этих людей станет убить тебя и спасти их уже невозможно.
Поттер сидел и тупо вглядывался в стену. Отвращение и гнев поднимались в нём, точно рвота. Он поднялся и начал слепо расхаживать по комнате, на автомате открывая и закрывая пустые ящики в комоде и двери шкафа.
— Твари! — внезапно взревел Гарри.
Поттер опустился на кровать — так резко, что я подскочил.
— Дамблдор говорил, что как только мне исполнится семнадцать лет, защитные чары, ограждающие дом Дурслей, уничтожатся, и они окажутся в не меньшей опасности, чем я. Но я не думал, что надо что-то предпринимать раньше середины июля…
— Мы не сомневались в том, что Воландеморт возьмётся за Дурслей — либо для того, чтобы постараться выпытать, где ты, Гарри, либо, решив, что, если они станут его заложниками, ты придёшь и попытаешься их спасти. Но тоже не подумали, что действовать надо раньше, — грустным голосом произнёс Сириус. — Гарри, прости, это моя вина. Я хотел обезопасить тебя, забыл, что охранное заклинание заряжается только тогда, когда ты рядом со своими родственниками.
— Я и сам не хотел возвращаться к Дурслям, так обрадовался хоть раз в жизни пожить подальше от этой семейки, — ещё более грустным стал Поттер. — Я их не любил, как и они меня, но мы прожили пятнадцать лет в прочной нелюбви друг к другу… Я не желал Дурслям подобной участи.
Пока Гарри занимался самобичеванием, я думал над тем, что поступил правильно, заставив родителей переехать в другую страну. Возможно, это подло так думать, но я был рад, что мои родственники живы и здоровы.
— Дурсли думали, что я только зря у них занимаю место, но я уже привык к ним… — продолжал убиваться Поттер.
— Гарри, держись, — обнял крестника Сириус.
— Так странно, — печальным голосом продолжил Поттер. — Давным-давно, когда Дурсли отправлялись куда-нибудь развлекаться, оставляя меня дома, часы одиночества воспринимались как редкий подарок. Задержавшись на кухне, только чтобы вытащить из холодильника что-нибудь вкусненькое, я взбегал наверх поиграть на компьютере Дадли или включал телевизор и перебирал, сколько душа попросит, каналы. Теперь, вспоминая те времена, ощущаю непонятную пустоту — словно это воспоминания об утраченном младшем брате, тёте, доме, которого больше нет. Сириус, может быть есть шанс их спасти?