– Он же бессловесную тварь! – задыхаясь от злости, кричала Тина, отчаянно вырываясь из рук молодого человека. – Он же ее палкой! Гнойный прыщ! Чтоб его дьявол драл в…
Ладонь Альена накрыла девушке рот, и молодой человек с силой встряхнул разгневанную мадемуазель.
– Хватит! – рявкнул он. – Прекрати, или мы вернемся на корабль, и я отправлюсь в город один.
– Только последняя дрянь обидит того, кто не может ответить, – зло бросила мадемуазель Лоет, но вырываться перестала.
Альен разжал руки, отпуская ее, однако все еще готовый вновь преградить путь сопящей девушке, но Тина одернула жилет, бросила сердитый взгляд на своего нанимателя, затем швырнула оставшиеся монеты в шарманщика, успевшего сесть и теперь вытиравшего кровь, сочившуюся из разбитого носа.
– Эмил…
– Я спокоен, – мрачно провозгласила Тина и первая направилась к экипажу.
Они уже успели отъехать, когда появилась полиция Порт-Домасо. Трое мужчин в черных мундирах посмотрели на шарманщика, махнули рукой и снова исчезли: ничего серьезного не произошло.
– Ты был прав, – сказал Альен после некоторого молчания. Девушка подняла на него взгляд. – Ты был прав: обижать того, кто не может ответить, – недостойно и мерзко. Шарманщик был слишком груб со своим животным. И все же не всегда стоит кидаться в драку. Тебе нужно научиться смирять свои порывы.
– Но увидеть и промолчать – подло! – воскликнула мадемуазель Лоет. – Неужели вы не вступились бы, если бы заметили, что какой-нибудь негодяй избивает женщину, ребенка или немощного старика? Вы прошли бы мимо, качая головой?
– Нет, – вынужден был признаться молодой человек. – Я бы не смог пройти мимо.
– Вот и я не смог, – Тина отвернулась к окну, и больше они не разговаривали, пока наемный экипаж не остановился напротив ворот богатого особняка.
Альен открыл дверцу кареты, первым вышел из нее и обернулся, глядя на девушку. Тина, уже приподнявшаяся с сиденья, чтобы последовать за ним, села обратно.
– Если бы у тебя в руке оказался нож, ты бы убил человека за обезьянку? – спросил молодой человек. Мадемуазель Лоет открыла рот, готовая ответить, но снова его закрыла, осознавая полный смысл вопроса. В ее глазах появилось сомнение. – Защищать ведь можно, не зверствуя, не так ли, малыш?
Тина вспыхнула, сердито сверкнула глазами и пулей выскочила из кареты, стремясь скорей спрятаться от мужского взгляда, в котором не было осуждения, лишь желание понять ее. Однако его слова вызвали у нее смесь возмущения и неловкости, от которой щеки пылали, словно спелые вишни, и никак не удавалось справиться с собой. Тине казалось, что она только что получила оплеуху. Было обидно, ведь она все еще считала себя правой и в то же время понимала справедливость слов своего нанимателя, но никак не могла принять их. В ней все еще шла борьба, когда на плечо девушки легла ладонь Альена Литина, заставив ее вздрогнуть всем телом.