После особняка Нарсиа пара отправилась немного пройтись по улицам чужого города, прежде чем засесть в архиве. Альен Литин шел молча, казалось, совсем не обращая внимания на девушку, бредущую рядом. О чем думал молодой человек, Тина не знала, но успела увериться, что он вспоминает прелестную Луситу. И чем больше мадемуазель Лоет накручивала себя, тем быстрей портилось ее и без того невеселое настроение.
– Ты похож на злого чертенка, – неожиданно произнес Альен, все так же не глядя на Тину.
– Такой же уродливый? – мрачно спросила она.
– Я бы так не сказал, – с легким удивлением ответил Литин, все-таки взглянув на девушку. – Скорей, такой же взъерошенный.
– Зато у меня не такой длинный нос, как у вашей прелестнейшей, – ядовито заметила Тина.
– У Луситы нос небольшой, – не согласился молодой человек. – Такой… очаровательный курносый носик.
– За ее большими ушами не заметил, – парировала мадемуазель Лоет.
– И уши маленькие и аккуратные, – усмехнулся Альен, уже с интересом наблюдая за бесившейся спутницей. – Она вся такая…
– Похожа на жабу, – перебила его девушка. – И голос у нее противный, писклявый.
– Нежный голосок, Эмил, приятный.
– Да?! – Тина почувствовала, что сейчас задушит своего нанимателя. – Вот и возвращайтесь к ней, она же любить стихи, и вы любить стихи – отличная пара стихолюбцев.
Она топнула в сердцах ногой и поспешила вперед. Литин быстро догнал девушку, пристроился рядом и положил ей на плечо руку, не давая снова вырваться вперед.
– Эмил, нет такого слова – стихолюбцы, – заметил мужчина, весело поблескивая глазами.
– Слова нет, а пара уже есть, – мрачно провозгласила Тина, скидывая его руку.
– И слова нет, и пары нет, – невозмутимо заметил Альен.
– Мне плевать, – отмахнулась мадемуазель Лоет, но убегать вперед перестала.
Они какое-то время молчали. Тина немного успокоилась, но настроение так и не вернулось. Город перестал радовать ее, больше раздражал, и девушка решила, что в Тарван она никогда в жизни не вернется. Альен посматривал на свою спутницу и не мог не признать, что ее ревность ему приятна. С того мгновения, как молодой человек открыл в себе не простой интерес к таинственной девушке, а нечто более глубокое и трепетное, его мучил вопрос, что она испытывает к нему. Сейчас мадемуазель во всей красе демонстрировала ответ. Теперь Литина занимало другое – как подвести ее к признанию своего истинного пола; загонять девушку в угол мужчине совсем не хотелось.
Они перебрасывались отдельными короткими репликами, пока обедали в ресторации. Ничего не изменилось и во время прогулки по набережной. В архиве мужчина и девушка также говорили только по делу. Эта напряженность не нравилась обоим. То Тина, то Альен поднимали глаза, отыскивая взглядом друг друга, но никак не могли разрушить отчуждение, вдруг возникшее между ними.