– Эта все может. Тем более у нее теперь опекун есть, – ядовито ответил Лоет и легко сбежал на причал.
Он уже сделал несколько шагов, чтобы направиться в город, шумевший за пределами порта, когда заметил странного мужчину, стоявшего чуть в стороне. Свободная одежда иноземного покроя скрывала фигуру незнакомца, лицо прикрывала широкополая шляпа, но одна деталь в облике мужчины показалась знакомой. Лоет ме-едленно развернулся всем корпусом в сторону незнакомца и нацелил на него палец, пророкотав:
– Ты!
Мужчина поднял голову, открывая взору капитана лукавую улыбку. Его узкие раскосые глаза хитро блеснули, и пальцы знакомо потянулись к большому пауку, эполетом застывшему на плече.
– Бонг, – ухмыльнулся Вэйлр Лоет. – Бонг, чертов колдун. Бонг! – заорал он, бросаясь к старому другу. Схватил его за плечи и встряхнул, затем прижал к груди, стискивая в крепких объятьях. – Не верю своему глазу, не может быть! Бонг, это же ты, Бонг!
– Я, мой друг, – рассмеялся Тин Лю Бонг и похлопал бывшего пирата по спине. – Я тебя ждал. Утром, глядя на море, я понял, что пришло время нашей встречи.
Лоет отступил назад, выпуская из объятий давнего знакомого, осмотрел его и положил руку ему на плечо, разворачивая в сторону города.
– Идем, – сказал Вэй. – Мой бриг получил рану, нужно вызвать ему лекарей. Ты же еще не научился латать корабли? – Бонг улыбнулся и отрицательно покачал головой. – А зря, весьма полезное занятие. Ты же пропустишь со мной по стаканчику доброго вина?
– Вэй, твое прошлое все больше захватывает тебя в свои руки, – прищурился лекарь с Тригара.
– Пояснишь? – поинтересовался бывший пират.
– Ты и сам все видишь, – невозмутимо ответил Бонг и устремился в сторону портовых ворот.
– Ох уж мне эти твои недосказанности, – усмехнулся Вэйлр, и мужчины покинули порт.
Тина Лоет, закрытая в своей каюте до отплытия «Счастливчика» с острова, пребывала в полном унынии. Может быть, отец и не был бы так суров с ней, но юное создание, забыв всякую осторожность, пригрозило сбежать при первой же возможности и доказать, что способно само себя защитить. И скорей всего, именно эти слова стали причиной тому, что Альен, слушавший спор отца с дочерью, развернулся и покинул каюту, закончив увещевать капитана Лоета, обещая, что Тина будет под его присмотром. Обдумывая все это, девушка страдала.
Во-первых, ссора с отцом была неприятна, а его решительные действия вызывали живейший протест. И вроде хотелось попросить прощения, но фамильное упрямство не позволяло открыто признать раскаяние. А во-вторых… вот тут было все еще сложней. Тине было ужасно стыдно… перед Альеном Литином, в чьих глазах она увидела укор и, как показалось Тине, разочарование. Это было еще неприятней, чем ссора с папенькой. Даже после размолвки Вэйлр Лоет оставался любящим родителем, отходя и прощая свою взбалмошную дочь. А вот Альен Литин был посторонним человеком, принявшим в судьбе мадемуазель Лоет живейшее участие. В отличие от папеньки, он мог охладеть к девушке, разочаровавшись в ней, и тогда он уже точно никогда не поцелует… К дьяволу поцелуи! Тина боялась потерять в лице Литина друга. Хотя и поцелуи терять не особо хотелось…