— Я же вам говорила, он считает, что ходит с каким-то вымышленным другом.
— Идем дальше. Давайте, вы вперед.
* * *
Корней вышел на улицу через дверь, ведущую на задний двор, и чиркнул зажигалку. Неподалеку увидел огонек. Огонек приближался, был слышен хруст снега.
— Кто там? Я вооружен! У меня пистолет!
Человек с зажигалкой в руках шел к Корнею, не обращая внимания на его крики. В свете зажигалки показалось лицо Старика. Чистое, не окровавленное. Старик выглядел так, как при первой их встрече.
— Нет! Нет! Не подходи!
— Корней успокойся.
— Почему ты… ты чистый?! Я же запер тебя! Ты был весь в его крови!
Старик говорил спокойно, с улыбкой на лице, как-то по-дружески, даже по-отцовски, тепло и ласково.
— Корней, ты не сможешь меня запереть. Ты должен понять кое-что.
— О чем ты говоришь?! Ты убийца! Людоед!
— Нет, людоед не я.
Старик продолжал улыбаться, наклонив голову чуть набок.
— Корней, друг мой, откуда у тебя зажигалка как у меня?
Корней посмотрел на зажигалку в своей руке, потом на Старика. Старик стоял точно с такой же. Обратил внимание на свои руки, потрогал лицо и понял, что он весь вымазан кровью.
— Что происходит? Что, черт возьми, происходит!
Корней бросился в лес.
* * *
Черному человеку было весело. Запах обугленной плоти был невыносим. Крики стихли. Вокруг все дымилось. Тысячи трупов. Тишина.
— Ты когда-нибудь видел ад?
— Верни все, как было! Я не хочу так! Я хочу просто умереть!
— А может ты уже умер? Может это и есть ад?
— Прошу, сделай так, чтоб все это было не по-настоящему!
— Ты так любишь этих людей? Ты был готов умереть за них. Как забавно. Они мертвы, а ты жив.
— Ты просто убийца! Ты сумасшедший!
— Нет, Корней, сумасшедший здесь только ты.
* * *
Группа прошла на кухню, освещая обстановку фонариками. На столе и тумбочках расставлены свечи. Ощущался запах от горелого пластика. На полу лежал огромный крест, рядом молоток и гвозди. Вокруг креста валялись сотни обугленных пластмассовых солдатиков.
— Мне страшно представить, что творилось в этом доме все эти дни.
— Да, парень совсем слетел с катушек.
— Посмотрите, шеф, тут кровь на кресте, на месте ног и левой руки.
— Странно, а справа чисто и дырки от гвоздя нет.
Женщина подошла кресту.
— Я совсем забыла, у него одна рука в запястье была пробита, из нее торчал гвоздь.
— Как такое можно было забыть?
— Похоже, наш парень приколачивал себя к кресту и лежал тут.
— Самого себя прибить невозможно.
— Судя потому что место для правой руки чистое, крови нет, дырки в дереве тоже нет, вполне возможно. Он мог оставлять правую руку не прибитой.