— Следующая песня — моя самая-самая любимая.
Эмброуз вздохнул и двинулся за ней. Интересно, что это за самая-самая. Теперь он хотел знать о Ферн все.
— Как-то раз я сказала Бейли, что если умру раньше него — а это была его самая большая мечта лет в десять, — он просто обязан поставить эту песню на моих похоронах. И заставить всех танцевать. Слушай! Только попробуй сказать, что от нее на душе не становится лучше.
Она с нетерпением ждала его реакции, и Эмброуз прислушался к первым тактам. Бейли и Ферн завыли в унисон с Принцем и начали неистово танцевать. Рита засмеялась, завопила и немедленно присоединилась к ним с Тайлером на руках. Эмброуз не танцевал, но с удовольствием следил за шоу.
У Ферн напрочь отсутствовало чувство ритма, да и Бейли был не лучше. Он двигал свою коляску взад-вперед, качал головой и наслаждался моментом. Рита танцевала вокруг Бейли, но ее движения казались скованными, вряд ли ей было действительно весело. Ферн трясла попой и качала локтями, невпопад щелкая пальцами и прихлопывая, искренне и непринужденно. Эмброуз смеялся на ней — да, именно над ней, — а она смеялась в ответ. Ферн знала, что танцует ужасно, что такими движениями ей его не соблазнить, но все равно продолжала — просто ради удовольствия.
И все же каким-то чудом это случилось: он влюбился. Отчаянно. В ее свет, очарование, энтузиазм и способность радоваться простым вещам. Влюбился в ее характер. Он хотел броситься к ней, поднять ее над землей так, чтобы она болтала ногами, и целовать до тех пор, пока оба не задохнутся.
— «И твой поцелуй!..» — Ферн допела финальную строчку и замерла в нелепой позе, тяжело дыша, а потом расхохоталась. — Самая. Классная. Песня. На свете. — Она глубоко вздохнула, широко раскинув руки и не обращая внимания на следующий трек.
— Пойдем-ка со мной. Мне нужно кое-что показать тебе на кухне, — твердо сказал Эмброуз, хватая Ферн под руку и утягивая ее за собой так же, как она сделала это несколько минут назад.
Бейли и Рита продолжали танцевать — теперь под «Pressure» Дэвида Боуи.
— Куда? Скоро же будет медляк! А я о-о-очень хочу с тобой потанцевать! — упиралась Ферн.
Но Эмброуз крепко обхватил ее и ввалился в кухню, на ходу погасив свет. Поцелуем прервал удивленный вздох. Прижав одну руку к ее бедру, он притянул Ферн к себе, а другую руку положил на ее затылок. Сопротивления больше не осталось.
Бейли оказался тяжелее, чем предполагал Эмброуз, да еще и долговязым — его сложно было удержать, но он подхватил его на руки и уверенно, не спеша, двинулся по протоптанной дорожке. Он пробегал десятки миль в полном обмундировании, с семьюдесятью килограммами на спине, так что отнести Бейли на вершину холма и потом спуститься с ним не составляло большого труда. Они шли к могилам ребят, Эмброуз во второй раз, Бейли — в первый. От коляски они отказались сразу: по узкой тропе катить ее невозможно. Майк Шин не в силах был поднять сына на холм. Только Эмброуз. Энджи Шин предложила Янгу взять их фургон, но он отказался — усадил Бейли на пассажирское сиденье своего старенького пикапа, крепко затянув ремнями безопасности. Шин начал заваливаться на бок, он не мог держать спину, но Эмброуз положил подушку между ним и дверью, чтобы тот мог лечь на нее.