На втором уроке, математике, Бейли и Ферн сидели в последнем ряду, за специальным высоким столом. Предполагалось, что Ферн должна помогать Бейли во время занятий, но на деле все было наоборот. За соседней партой сидели Эмброуз Янг и Грант Нильсон. Ферн немного волновалась оттого, что Эмброуз был так близко. Хотя он даже не знал о ее существовании, несмотря на то что их разделял всего лишь метр.
Мистер Хилди опаздывал. Он часто приходил на их второй урок после звонка, и никого это не волновало. В его расписании не было первого урока, так что по утрам он обычно попивал кофе перед телевизором в учительской. Но в этот вторник он, едва войдя в класс, сразу же включил телевизор, висевший в углу. Телевизор был новый, доска — старая, а учитель — и вовсе древний, поэтому никто не обратил внимания на то, как он уставился на экран, наблюдая за репортажем о крушении самолета. На часах было 9:00.
— Тише, пожалуйста! — рявкнул мистер Хилди, и все разом угомонились.
На экране показывали два высоких здания. Из окон одного валил черный дым и вырывались языки пламени.
— Это Нью-Йорк, мистер Хилди? — спросил кто-то в первом ряду.
— Эй, а Кнадсен сейчас не в Нью-Йорке?
— Это Всемирный торговый центр, — сказал мистер Хилди. — И это был не пассажирский рейс, мне плевать, что они там говорят.
— Смотрите! Еще один!
— Еще один самолет?
Все ахнули одновременно.
— Вот дерь..! — Бейли умолк на полуслове, а Ферн прикрыла ладонью рот, когда второй самолет врезался в другую башню — ту, что еще не была охвачена пламенем.
Репортеры реагировали примерно так же, как ученики в классе, — ошеломленные, сбитые с толку, они пытались найти слова, сказать хоть что-нибудь, освещая события, которые вовсе не были несчастным случаем.
В тот день математикой ребята не занимались. На глазах у класса вершилась история. Вероятно, мистер Хилди счел выпускников достаточно взрослыми для кадров, мелькающих на экране. Несколько десятков лет назад он прошел войну во Вьетнаме и терпеть не мог политику. Вместе с учениками он смотрел, как напали на Америку, но, в отличие от них, оставался бесстрастным. Однако внутри у него все задрожало: он знал лучше, чем кто-либо другой, какова будет расплата за эти события. Впереди война — после такого уж точно, — и она заберет много молодых жизней.
— Разве Кнадсен сейчас не в Нью-Йорке? — снова спросил кто-то. — Он говорил, что они с семьей хотели посмотреть на статую Свободы и кучу других вещей. — Лэндон Кнадсен был вице-президентом союза школьников, игроком футбольной команды и просто парнем, которого все знали и любили.