— Брандеры!
— Вахтенный! Сигнальте моей гичке! — заорал Фостер. Цепочка брандеров неслась по ветру, прямо на тесно стоящие корабли. На «Санта Барбаре» поднялась суматоха: матросы и морские пехотинцы высыпали на палубу, капитаны и кандидаты подзывали лодки. Оранжевое пламя осветило воду, раздался рев бортового залпа — какое-то судно палило по брандеру, пытаясь его потопить. Стоит одному из этих пылающих остовов коснуться, пусть на секунду, стоящего на якоре корабля, пламя перекинется на сухую, крашеную древесину, на просмоленный такелаж, на паруса, и уже ничто его не остановит. Для легковоспламеняющихся кораблей, начиненный взрывчатыми веществами, огонь — страшнейшая из морских опасностей.
— Эй, на лодке! — заорал вдруг Хэммонд. — Сюда! Сюда, черт вас раздери!
Его зоркие глаза высмотрели проплывающую мимо лодку с двумя гребцами.
— Давайте сюда, не то стреляю! — подключился Фостер. — Часовой, приготовьтесь стрелять по ним.
При этой угрозе лодчонка развернулась и заскользила к бизань-русленю.
— Сюда, джентльмены, — сказал Хэммонд. Все три капитана бросились к бизань-русленю и попрыгали в лодку. Хорнблауэр прыгнул за ними. Он знал, что у него, как у младшего офицера, шансы раздобыть лодку минимальны, а он обязан добраться до своего судна. После того, как все три капитана доберутся до своих судов, он сможет воспользоваться лодкой и попасть на «Неустанный». Он прыгнул на корму отваливающей лодки, загремел шпагой о планширь и чуть не вышиб дух их капитана Харви. Однако три капитана приняли незваного гостя, ни слова не сказав.
— Гребите к «Неустрашимому», — приказал Фостер.
— Тысяча чертей, я тут старший, — произнес Хэммонд. — Гребите к «Калипсо».
— К «Калипсо», — сказал Харви, берясь за румпель, и повел лодочку по темной воде.
— Быстрей, быстрее же, — говорил Фостер с искаженным страданием лицом. Ничто не сравниться с душевной мукой капитана, лишенного возможности попасть на свой, терпящий бедствие, корабль.
— Вот один из них, — сказал Харви.
Прямо на них несся на всех парусах маленький бриг; они различали отблески огня, и вдруг, прямо на глазах, бушующее пламя объяло весь корабль, как праздничный фейерверк. Огонь полыхнул из бортов, взвился над люками. Сама вода осветилась зловещим красным отблеском. Судно замедлилось и начало тихо поворачиваться.
— Оно идет прямо на якорный канат «Санта Барбары», — сказал Фостер.
— Еще чуть-чуть, и оно прошло бы мимо, — добавил Хэммонд. — Не повезло же беднягам на «Барбаре». Сейчас оно пройдет борт о борт.
Хорнблауэр подумал о двух тысячах испанских и французских пленных, задраенных под палубами тюрьмы.