— А флот! — горько произнес Таплинг. — Все это, — он кивнул в сторону брошенных лихтеров, один из которых был почти полон скота, другой — мешков с зерном. — Все это было бы для него спасением. Люди и так на двух третях рациона.
— Мы что-нибудь придумаем, черт возьми, — сказал Хорнблауэр. — Максвелл, погрузите золото обратно в шлюпку и уберите этот навес.
Вахтенный офицер Его Величества судна «Неустанный» увидел, что корабельный барказ возвращается из города. Легкий бриз покачивал фрегат и транспортный бриг на якорях. Барказ, вместо того чтоб подойти к борту, зашел под корму «Неустанного» с подветренной стороны.
— Мистер Кристи! — крикнул Хорнблауэр, стоя на носу барказа.
Вахтенный офицер подошел к гакаборту.
— В чем дело? — спросил он с удивлением.
— Мне надо поговорить с капитаном.
— Так поднимитесь на борт и поговорите с ним. Какого черта?
— Прошу вас, спросите капитана Пелью, может ли он поговорить со мной.
В окне кормовой каюты появился Пелью — он явно слышал разговор.
— Да, мистер Хорнблауэр? — Хорнблауэр сообщил новости.
— Держитесь с подветренной стороны, мистер Хорнблауэр.
— Да, сэр. Но припасы…
— Что с ними?
Хорнблауэр обрисовал ситуацию и изложил свою просьбу.
— Это несколько необычно, — задумчиво сказал Пелью. — Кроме того…
Он не хотел орать во всеуслышанье, что вскоре вся команда барказа может умереть от чумы.
— Все будет в порядке, сэр. Там недельный рацион для эскадры.
Это было самое главное. Пелью должен был взвесить с одной стороны, возможную потерю транспортного брига, с другой — несравненно более важную возможность получить припасы, которые позволят эскадре продолжить наблюдение за средиземноморским побережьем. С этой точки зрения предложение Хорнблауэра выглядело вполне разумным.
— Что ж, очень хорошо, мистер Хорнблауэр. К тому времени, как вы доставите припасы, я закончу перевозить команду. Назначаю вас командовать «Каролиной».
— Спасибо, сэр.
— Мистер Таплинг останется с вами пассажиром.
— Хорошо, сэр.
Так что когда команда барказа, обливаясь потом и налегая на весла, привела оба лихтера в залив, «Каролина», оставленная своей командой, покачивалась на волнах, а с борта «Неустанного» десяток любопытных в подзорные трубы наблюдал за происходящим. Хорнблауэр с полудюжиной матросов поднялся на борт брига.
— Прям-таки чертов Ноев ковчег, сэр, — сказал Максвелл.
Сравнение было очень точным: гладкая верхняя палуба «Каролины» была разделена на загоны для скота, а чтоб облегчить управление судном, над загонами были уложены мостки, образующие почти сплошную верхнюю палубу.