— Спасибо вам за советы, — проговорила я и слабо улыбнулась.
— Надеюсь, они помогут тебе, — наставник покачал головой. — Помни о том, что в том мире я не смогу тебе помогать в той степени, в какой мог бы здесь. Но, надеюсь, что связь между нами достаточно сильна. Ты больше, чем другие мои дети, пила мою кровь. Так что есть шанс на то, что твой призыв я услышу. И тогда постараюсь сделать, что смогу, если возникнет необходимость.
Но в том мире сумеречная энергия способна проявляться лишь ночью. Это тоже налагает определенные ограничения. И ты должна понимать, что я не уверен, что смогу тебя услышать. Только предполагаю. С другими моими детьми это никогда не получалось за пределами Сумеречного мира.
Я кивнула. И все же, несмотря на то, что все не так просто, мысль о том, что есть надежда на помощь Эрбина, успокоила.
Мы с Эрбином некоторое время молчали, думая о своем. Потом он глухо произнес:
— Когда ты собираешься уйти?
— Завтра днем. Как только Асдус принесет мне одежду моего мира.
— Я бы посоветовал тебе идти ночью, — возразил наставник. — Днем вампирская сила ослабевает.
Я упрямо мотнула головой. Ни минуты дольше положенного не собираюсь тут оставаться! К тому же так сильно хотелось снова увидеть нормальное солнце. Солнце моего мира. При одной мысли об этом на губах появилась предвкушающая улыбка. Я поднялась с места, понимая, что все между мной и наставником уже сказано. Дальнейший разговор будет тяжелым для обоих.
— Насчет людей Аттия Аддалоса можешь не беспокоиться, — сказал мне Эрбин напоследок. — Их я беру на себя.
Я благодарно улыбнулась и поспешила покинуть комнату наставника. Теперь оставалось попрощаться с Базианой и Криспиной, а потом ждать, пока Асдус выполнит мою просьбу. Чувствовала, что мысленно нахожусь уже не здесь, а в своем мире, и желала как можно скорее воплотить это в реальность.
Асдус, засранец такой, где-то пропадал до трех часов дня, предоставив мне поддаваться уговорам Базианы и Криспины не покидать Обитель. Думаю, он сделал это специально, надеясь, что я образумлюсь и передумаю. Или что меня заставят передумать. Сильно сомневаюсь, что так уж сложно в Тарнисе достать обычную женскую одежду.
Базиана и Криспина не преминули воспользоваться моментом, чтобы на два фронта убеждать меня, что я совершаю глупость. Подруга еще и к запрещенному приему прибегла — рыдала на моем плече и умоляла не покидать ее. Ей еще хватило коварства приобщить к делу других моих одногруппников. И те, пусть ко мне особой симпатии не питали, тоже высказали мнение, что я веду себя, как идиотка. Говорили, что меня там тут же убьют, причем виды моей смерти расписывались во всех подробностях. И утопление с камнем на шее, и сожжение живьем, и отсечение головы и осиновый кол в сердце. Особенно изгалялась Агела. У нее даже глазки блестели, когда она расписывала, как я могу умереть. Думаю, она бы только порадовалась, случись это на самом деле.