Рассказ об Оливере Срезоской и девочках, случай с трусами
Я давно уже хотел вам рассказать о товарище Оливере Срезоской, заместителе директора дома. Конечно, надо бы по порядку, она, в конце концов, этого заслуживает, но вы поймете, что иногда хочется избежать порядка. Да, убежать от порядка. Вот именно так, убежать, убежать, клянусь. Да и кто не прятался, не убегал от товарища Оливеры Срезоской?
Странное было создание, с женским именем, но определенно можно сказать, что в нем ничего не было красивого, нежного. Только одно знала — бесконечно выдумывать, проводить, осуществлять, реализовывать акции. Будь я проклят, только одно — акции. А как она умела их выдумывать, в этом она была непревзойденный спец. Нередко ее имя упоминалось в докладах, стенных газетах и местной печати. Товарища Оливеру Срезоску приводили как пример бесклассового общества, клянусь. Именно так, пример бесклассового общества.
Девочки перед ней тряслись, как лист на ветке. Будь я проклят, как лист на ветке. Если приказывала ползти, они без слов ложились на землю и делали, как им велели. Просто так, как прикажет товарищ Оливера Срезоска. В наказаниях она была мастерицей, это надо признать. Но простые, заурядные, обыкновенные наказания ее уже не удовлетворяли. Она сразу поняла — не стоит марать руки всякой обыденной мелочевкой. Товарищ Оливера Срезоска или проведет значительную акцию, или треснет. При этом товарищу Оливере во всем нужны были содержание, смысл. Ее жар был так силен, и в то же время так низок, мелок, так омерзителен, что она не могла просто так, без затей и мудрствований. Она орудовала как настоящий мастер, вкладывая в работу всю душу. Будь я проклят, она верила. За первые несколько месяцев она провела шесть таких акций, из которых две определенно останутся в истории дома.
Первый случай был с трусами. У товарища Оливеры были красные трусы для кроссов. После фотографий генералиссимуса трусы были для нее самым святым в жизни. Будь я проклят, самым святым. Я хорошо помню, о красных трусах Оливеры Срезоской говорили с почтением, с общественным, политическим и моральным уважением — (наверняка, так про обычные не скажут). Это были спортивные трусы, которые она получила от комитета по физкультуре и культуре как победитель в осеннем кроссе в честь освобождения города. То есть, ей они были дороги как память. Известно было, что она одевала их только по государственным праздникам и в такие дни, Боже ты мой, ходила необычно, не так, как всегда. Выглядела такой гордой, загадочной. Будь я проклят, издалека ясно, что сегодня большой праздник. Но как только торжества заканчивались, она снимала их и сразу вешала на солнце, чтобы проветрить. Все хорошо, нормально. Наверняка потому она настолько и одурела в тот раз, ополоумела. Будь я проклят, именно после такого праздника товарищ Оливера Срезоска осталась без своих любимых трусов. Будь я проклят, без своих красных порток. Лучше бы ее саму утащили, вместе с душой. Господи, как она ошалела, как верещала. Мы подумали, что кому-то сегодня на роду написано, что его с потрохами сожрут.