— Это бесполезно, маг, — с тихим отчаянием сказала она. — Даже если ты не обычный слуга фэйри, тебе не хватит власти, чтобы заставить Стормура отпустить меня. И ты сам не захочешь покрывать меня, когда узнаешь правду.
Все интересней и интересней. Что она успела не поделить с братцем-бурей?
— Это позволь уже мне решить. Ну, что скажешь?
Она нерешительно кивнула, и я мысленно уже поздравлял себя с победой, когда за спиной раздался скрип двери.
Проклятье! У Оливера Блудсворда, чтоб он сдох, безупречное чувство времени.
Я крутанулся на месте, выбрасывая перед собой невидимое гибкое лассо. Ослепительно полыхнул щит. Заклятье напоролось на преграду и растаяло.
Горбун стоял в дверях и улыбался — широко и недобро.
— О, я смотрю, у меня гости, — звучный баритон заполнил комнату. — Кьяра, дорогая, что же ты не предложила лорду Элвину сесть? Мы же не хотим, чтобы обо мне пошла слава нерадушного хозяина.
Ответный удар был так силен, что я чуть не вывернул запястье, удерживая щит. За первым последовал второй, третий.
Проклятье, он был не просто силен! Он был так силен, что я не поручился бы за свою победу над ним даже в лучшие свои годы.
Не дар обычного человеческого мага, но власть Одержимого Хаосом. Я ощущал привкус темного безумия в силе, которую он швырял столь небрежно.
Время перестало существовать. Секунды, минуты — все спрессовалось в бесконечное «сейчас» на пределе усилий. Две руки против одной — плохой расклад, я мог или держать защиту, или бить, а Блудсворд не давал и мгновения передышки для контратаки. Воздух между нами светился лиловым и алым, вспыхивали и сгорали заклятья, летели по воздуху скрижали, книги, реторты. С хрустальным звоном разлетелся перегонный куб на столе — мелкая стеклянная крошка пронеслась перед глазами, жидкость выплеснулась на стол, разъедая полированное дерево…
Ненависть к собственной слабости и ярость давали силы удерживать защиту. В ушах слышался только тяжелый частый пульс. Привкус крови во рту, темные пятна перед глазами и неподъемная тяжесть сотрясаемого ударами щита.
Очередной удар заставил меня покачнуться. Чтобы не упасть, я вцепился в край стола. Рука наткнулась на обтянутую кожей рукоять. Метательный нож Кьяры.
Продолжая правой рукой удерживать щит, левой я схватил его и швырнул.
Толком прицелиться не было времени, но расчет оказался верным. Сосредоточившись целиком на атаке, Блудсворд не озаботился щитом. Коротко свистнув, лезвие вошло ему в грудь чуть ниже правой ключицы. Противник вскрикнул от возмущения и боли, наполовину готовое заклинание скомкалось, превратившись в ком сырой недооформленной силы. Я легко отбил этот удар. Полная смертоносной мощи волна отлетела по касательной, задула огонь в очаге, налетела на жмущуюся в углу женщину. Волна магии приподняла тело Кьяры в воздух, протащила его и с размаху приложила служанку головой о каминную полку. Негромкий звук раскалывающегося черепа показался мне отвратительным.