— Опять её постоянный клиент пригнал, — сообщила мне соседка, закуривая. Не то чтобы у нас была какая-то градация и иерархия. Мы все были на равных между собой. Но внешние данные играли роль, а потому кто-то пользовался большим спросом и получал больше, что естественно вызывало зависть остальных. Вот мы с Джейдой были своего рода аутсайдерами: я юная и свежая, к чему тянулись богачи, а она слишком красивая, за что тоже выкладывали крупные суммы.
— Это который? — уточнила я, высматривая кого-нибудь по свою душу. Завтра было воскресенье, так что народу валом. Ассортимент клиентуры широкий, всем должно хватить.
— Который никогда в клуб не заходит. Такой… интеллигентный.
— А-а, — протянула я припоминая, — у которого разве что слюна не течет, когда он на неё смотрит? Поняла. Как там его звали? Она говорила, что он даже познакомился с ней.
— Никак с серьёзными намерениями, — пошутила третья, слышавшая наш разговор, и мы засмеялись. Да уж, когда мужчина представлялся проститутке — это был нонсенс. Единственным нормальным объяснением было только то, что он стал постоянным клиентом, как в данном случае.
По другую сторону дороги подъехала красивая блестящая машина. Наши очи зажглись профессиональным интересом. Но мне не понравился цвет. Черный. Мужики на черных машинах чаще всего жлобы, в каком-либо плане: либо слишком пафосные, либо жадные, либо сверхзанятые или импотенты. Либо как Химчан вчера, для чего у меня теория ещё не сформировалась.
Каково же было моё удивление — это ничего не сказать, был шок, настоящий шок! — когда из-за руля и вылез мой новый знакомый. Весь в своих мыслях, с таким лицом, словно на ходу решает химическую формулу. Мои товарки заверещали, как на базаре. Костюм Химчана и его солидная повадка, конечно, внушали восхищение даже на расстоянии и заставляли надеяться на золотник, но его приятная внешность была дополнительным бонусом. Даже повидавшие всё на свете не лишены эстетики и потом способны годами вспоминать какого-нибудь клиента-красавчика.
Приготовившись зазывать его, каждая к себе, они тихо переговаривались, пока он шел в нашу сторону. У меня же просто не было слов. Я не понимала, зачем он мог сюда явиться? То представление, которое сложилось о нем, запрещало предполагать, что Химчан способен прийти в клуб ради танцев, что он способен хотеть напиться, что он способен хотеть потрахаться. Что он вообще способен хотеть. Посмотрев направо и налево, он осторожно перешел дорогу, поблескивая лаковыми ботинками, отражавшими свет фонарей и отблески фонарей в лужах. Целеустремленно шагая внутрь, молодой человек не разглядывал женщин легкого поведения, стоявших чуть с боку. Та, что стояла рядом со мной крикнула что-то многообещающее, но он даже не повел ухом. Я ринулась вперед.