— Вот запомни это все, Комлев, — с подчеркнутой отстраненностью сказал ему старый уже капитан Шипунов. — Смотри, и расскажешь когда-нибудь своим будущим детям о том, что видел. Сегодня этот город стал похож на столицу какой-нибудь латино-американской или даже африканской страны.
И действительно, зрелище было просто оскорбительно шокирующим: по белым стенам огромного здания, похожего на гигантский корабль, вернее, на его главную надстройку, били орудия из танков и крупнокалиберные пулеметы. А из окон верхних этажей доносились выстрелы тех, кто засел внутри, и было хорошо видно, как белесые дымки после этих выстрелов относило в сторону слабым ветром. Несколько шальных пуль свистнуло высоко над рулевой рубкой.
— Самый полный! — крикнул в переговорную трубку капитан. Свободные от вахты стояли на палубе, и все, молча насупившись, смотрели в сторону обстреливаемого Белого дома, пока над головой не поплыли пролеты моста. Тогда, помнится, Комлев не был на стороне ни тех, ни других. Ему, конечно, казалось диким стрелять из танков в центре столицы огромной страны, но и те, которые стреляли из окон по правительственным войскам, то есть обыкновенные мятежники, были еще хуже тех, кто штурмовал здание. Героев в этом противостоянии тогда, скорее всего, не было.
И вот теперь ему предстояло пережить нечто более серьезное в далекой, чужой стране, в которой он оказался странным и даже роковым образом. Подходя к каюте, Комлев думал пока о том, что ему надлежит снять форму, делающую его очень заметным, и надеть что-то нейтральное и не привлекающее внимания. А когда он открыл незапертую дверь каюты, то не мог не вздрогнуть, так как в углу дивана, подальше от окна, сидел не кто иной, как сам господин министр транспорта Республики Бонгу, с заплывающим правым глазом. Криво улыбаясь разбитыми губами, он сказал:
— Прошу вашу помошь, товарышь.
И тут же перешел на более привычный ему английский, который тоже временами грозил ему выйти из повиновения в столь необычной обстановке, когда стоит вопрос о жизни и смерти. Комлев же готов был запоздало пожалеть о том, что оставил дверь открытой, когда пошел будить Оливейру. Теперь надо было срочно решать, что делать со скрывающимся от взбунтовавшихся военных мистером Китиги.
Кочегар Муйико и его старший напарник Симанго в это время находились на своем рабочем месте, и дел у них не было никаких. Стояночная вахта — это время отдыха для кочегара. Давление пара в котле поддерживали на самом низком уровне, с тем чтобы завтра утром можно было за пару часов поднять его до нужной отметки 15. Манометр был на видном месте, слева от котла, и такой же находился над рабочим столиком механика. Слух о том, что происходит сейчас в городе, без всякого радио промчался по пароходу с быстротой крысы, спасающейся от пожара, хотя выстрелы на улицах в железных недрах кочегарки были не слышны.