Услышала, как в комнату вбежали Диор и Асдус, их сдавленные возгласы при виде открывшейся перед ними картины.
— Она еще жива, Тея! — крикнул Воин и это будто отрезвило.
Потрясение и сметающая все прочие эмоции ярость сменились надеждой, за которую я уцепилась с одержимостью утопающей. Последний глоток — и жертва в моих руках застыла, больше ничего не испытывая и не чувствуя. А я свернула обескровленному мужчине шею, отшвырнула тело и бросилась к сестре, из разрезанного горла которой продолжала хлестать кровь.
Глаза были закрыты, лицо казалось мертвенно бледным. На какой-то безумный жуткий миг почудилось, что Диор соврал, что она мертва. Но тут ресницы сестры едва заметно дрогнули.
Воин пытался остановить кровь, зажимая рану. Во мне же вдруг пробудилось нечто новое — холодное и отрезвляющее, призывающее отключить панику и подумать, чем можно ей помочь. Опять вспомнился Эрбин. Его уроки и наставления. «Как только вы поддаетесь панике, можете считать дело проигранным». Я до крови прокусила нижнюю губу, чтобы заставить себя хоть немного унять колотящую тело дрожь. Дрожь не только от страха, но и от окончательной трансформации, которую сейчас проходило мое тело.
Кровь! Мысль пронеслась в голове сверкающей кометой. Вспомнила, как вампиры всегда заметали следы, чтобы никто не увидел характерных ранок на теле жертвы. Нужно смочить их собственной кровью. Конечно, сейчас раны гораздо серьезнее, но что если… Что если и правда кровь вампиров обладает целебными свойствами для людей? Об этом нам не рассказывали на занятиях, но что если только из-за того, чтобы исключить такую возможность? Если бы кто-то узнал о таком, нас могли бы пожелать использовать в собственных целях. Те же Воины Светлого бога!
Додумывать до конца эту мысль я не стала и одним резким движением полоснула острым ногтем по своему запястью. Диор вскрикнул, непонимающе глядя на меня, и я нашла в себе силы слабо ему улыбнуться.
— Все в порядке. Диор, убери руки от ее раны.
Он заколебался, но видно что-то такое увидел в моих глазах, что все же неуверенно отвел ладони. Кровь тут же хлынула с новой силой, а Верика судорожно распахнула глаза. Ее губы слабо зашевелились и мое горло сдавило спазмом.
— Все будет хорошо, сестричка. Доверься мне, — выдавила как можно увереннее, хотя сама этой уверенности не испытывала.
Приблизила запястье к ее ране и позволила собственной крови смешаться с ее кровью. В месте соприкосновения края раны зашипели, будто на них капнули кислотой. Лицо Верики дернулось от боли, но Диор с Асдусом тут же бросились к ней, не позволяя отстраниться. Обхватывали за плечи, пока я снова и снова заставляла нашу кровь смешиваться. Несколько томительно долгих минут казалось, что ничего, кроме новой боли, мое вмешательство сестре не приносит. А потом вдруг рана стала затягиваться на глазах. Все во мне едва ли не вопило от радости и облегчения. Но стоило взглянуть на лицо сестры, впавшей в беспамятство, как радость тут же улетучилась. Коснувшись жилки на ее шее, я ощутила, что пульс едва прощупывается.