Татьяна молчала, продолжая сжимать челюсти и смотреть на фотографии.
— Мы хотим помочь вам, а вы поможете нам. И не только снять обвинения. Вы поможете нам закопать господина Беликова так глубоко, чтобы он уже никогда не смог откопаться, а мы позаботимся о вас и вашей дочери, которую еще не поздно спасти.
Я положил перед ней визитку. Поверх снимков со светловолосой девушкой в инвалидной коляске.
— Подумайте об этом и свяжитесь со мной.
Теперь оставалось ждать ее решения: либо она трусливо сольет меня Беликову, либо примет мое предложение. Я склонялся ко второму. Свиридова не казалась мне трусливой, скорее наоборот, только не всегда есть возможность проявлять свою храбрость там, где замешан собственный больной ребенок. Ублюдок Беликов. Та еще тварь.
Я подъехал к дому и тормознул у обочины, откинулся на спинку сидения. Надо снять квартиру и свалить. Не привык жить с кем-то. Сделал музыку громче и повернулся, чтобы посмотреть на окна. Везде темно, только у мелкой свет горит. Не спит, как всегда. Возникло дикое желание подняться по лестнице и заглянуть в ее спальню. Как когда-то. Я даже мысленно увидел ее спящей, только воображение, мать его, не выдало мне испуганную девчонку. Я упорно видел Дашу такой, как несколько суток назад. Взрослую. Слишком взрослую, чтобы осознанно меня провоцировать. После последней встречи еще долго ощущал под пальцами мягкость ее губ, с которых стирал помаду.
А потом эти мимолетные встречи в тесном пространстве. Я не избегал намеренно, но и не искал общения. Да и о чем, в принципе. Мне с ней. Два разных полюса. Она на своем, розовом с бантиками и рюшками, а я на своем, черно-кровавом в лужах крови и со стволом. Потом увидел, как из ванной вышла в полотенце, волосы мокрые, капли воды блестят на коже, подумал, что под полотенцем ничего нет и чуть не кончил от этой мысли.
Запах ее волос. Запах мыла и контуры тела. Длинные ноги и влажный блеск в глазах. Прошла мимо и чтоб я сдох, если не специально уронила расческу и наклонилась за ней так, что я рассмотрел ее ножки почти до того места где они заканчиваются. Меня так не уносило никогда. Тысячи грязных картинок, тысячи оттенков похоти. Мгновенно. Настолько ярко, что, вспоминая об этом, я все еще чувствовал эти вспышки электричества по всему телу и стояк, болезненный, навязчивый. От одной мысли, что под одной крышей. Стоит только толкнуть дверь и… Потому что знал — она хочет. Да, это я читать в женских глазах не разучился. В тот же момент — понимание, что нельзя. Слишком мало и в тоже время непомерно много для нее. Не так и точно не со мной. И от этого хочется еще сильнее. Вот почему надо сваливать, и как можно быстрее, иначе придет момент, когда я не сдержусь.