– Сделаем, – лаконично отвечал начарт.
И тут же стал давать распоряжения Фролу.
Французы не дремали. Видимо, на флагмане нашёлся соображающий офицер. Когда «Морской дракон» на самом полном ходу понёсся мимо вражеской линии, орудия на кораблях противника перестали бить залпами. Это было вопреки всем тактическим образцам. Замысел основывался на чистой математике. Сколь ни вёртким был русский кораблик, у него стало намного меньше возможностей воспользоваться тем промежутком времени, который требовался для перезарядки. И тогда на стороне французов будут законы статистики. Из нескольких сотен ядер сколько-то должны попасть в цель.
Первый звоночек прозвучал, когда ядро почти долетело до кормы и вспенило воду столбом недолётом в восемь сажен. Но Мешков даже не обратил внимания; вероятно, он даже этого не заметил, поскольку стоял впереди рубки.
– Картечница! Бить по второму слева, как подойдём! Цель: сначала мостик, далее по пушечным портам! А потом по левому!
Второй слева (тот самый, на котором был небольшой пожар) медленно повернулся бортом; теперь можно было прочитать его название: «Аустерлиц».
Фрол Неболтай исполнил команду в точности. Мостику и тем, кто на нём стоял, крепко досталось, потом грохочущая картечница стала вести дулом, вычерчивая ровную строчку по линии пушечных портов. Даже издали можно было увидеть летящие щепки. Подносчик Пятаков, надо заметить, был уже наготове с набитой лентой. Картечник не потратил на замену и семи секунд.
Тактическая новинка подействовала: с борта «Аустерлица» ударило едва ли с три выстрела, да и те оказались скверно нацеленными. Зато не оплошал левофланговый (это был «Байяр»). Удар в металл показался Семакову каким-то необычно протяжным. Третий помощник высунулся довольно скоро и бодро доложил:
– Потерь убитыми не имеем. Пробита насквозь обшивка между четвёртым и пятым шпангоутом, примерно пол-сажени над ватерлинией, ядро ударилось во внутреннюю переборку, помяло её изрядно, но не пробило. Обшивку Зябков берётся заварить изнутри. – В этот момент из трюма стали доноситься звонкие и равномерные удары кувалдой. – Также повреждены этажерки с гранатами. Содержимое двух полок раскатилось по всему трюму, сейчас собирают. Матроса Парамонова отнесли в лазарет, его по ноге сильно гранатой ударило.
Командир явно успокоился.
– Спасибо, Иван Андреевич, делайте дело. Боцман, доложить о расходе боеприпасов!
Боцман ответил не с ходу:
– Пуль для картечницы осталось сто восемьдесят одна, не считая тех, которые уже в ленте. Малых гранат: пятьсот пятьдесят на полках, что уцелели, да сверх того ищут, которые раскатившись.