— Ну, и что здесь происходит? — уперев руки в бока, поинтересовалась я.
Парень помялся, переступая с ноги на ногу, и неловко промямлил:
— Прошу прощения, мадемуазель, не велено говорить…
Я нахмурилась:
— Кем не велено? Кому не велено?
— Его Светлость запретили вам говорить.
Я сдвинула брови, придавая лицу грозное выражение. Это еще что за тайны!
— Молодой человек, или вы мне сейчас все выкладываете, или я сама выбью из вас все подробности! — и я демонстративно потрясла у него перед носом своими кулачками.
Лакей вытянулся в струнку, хоть и побледнел. Вот что значит выучка! Нормальный мужик уже послал бы куда подальше, а этот стоит, глазками хлопает и на дверь косится. Ну, уж нет, никуда я тебя отпускать не собираюсь, пока ты мне не скажешь в чем дело!
— Итак… — я подтащила кресло, села в него напротив бедного лакея, откинулась на спинку и положила ногу на ногу. — Я тебя внимательно слушаю.
Парень громко сглотнул, уставившись на мои ноги, оголившиеся чуть ни не до самых коленей. Я видела, как он тщетно пытался смотреть в сторону, но взгляд то и дело возвращался к моим икрам. Что ж, похоже в этот раз я выбрала правильную жертву: сейчас он мне все расскажет!
Призывно улыбнувшись, я переложила ноги с одной стороны на другую в лучших традициях «Основного инстинкта». Лакей нервно отер пот со лба и, кажется, уже был готов упасть в обморок.
— Ма… мадемуазель… — заикаясь, проговорил он, — Его Светлость по три шкуры со всех спустит, если кто проболтается. Он сказал, что это… это… surprise.
— Его Светлости здесь нет, — резонно заметила я, дразня парня голыми коленками, — а вот я есть. И я могу начать снимать шкуру прямо сейчас!
Мягким кошачьим движением я поднялась с кресла и начала наступать на молодого слугу. Тот инстинктивно попятился, пока не уткнулся спиной в дверь, и вот тут- то я его и поймала! Схватила за грудки, придавила своим вторым размером и хорошенько встряхнула.
— Ну?! — заявила грозно. — Я слушаю!
— Его Светлость желают устроить бал в вашу честь! — выпалил бедняга на одном дыхании, а потом его глазки закатились под лоб, и он благополучно съехал вниз по стене.
Я опешила. Слабоватые здесь мужики какие-то. То после совместно проведенной ночи в мужья набиваются, то в обморок падают, как кисейные барышни… А я-то думала, что это в мое время сильный пол помельчал, оказывается, нет, и пятьсот лет назад вот такие хлюпики попадались.
Я осторожно потыкала в парня носком туфли, убедилась, что он прилег надолго, и решительным движением распахнула двери.
А что, если бал в мою честь, я имею право заказывать антураж и музыку!