- На реке-с.
- На сплавной?
- На сплавной, - отвечал Калинович и начал раскланиваться.
Белавин между тем все внимательней и внимательней смотрел на него.
- Мне еще надобно с вами два слова, - проговорил редактор и проворно отошел в сторону.
Калинович последовал за ним.
- Ваша повесть, кажется, называется "Кавалерист"? - прибавил он вполголоса.
- Нет-с, "Странные отношения", - отвечал Калинович.
- Сколько листов?
- Девять.
- Девять. Значит, девятью сорок - триста шестьдесят, так?
- Я слышал, что платят по пятидесяти... - заметил Калинович.
- Нет-с, нет, - отвечал редактор утвердительным тоном и тотчас же, отсчитав триста шестьдесят рублей, отдал их Калиновичу.
- Я еще привез рассказ, - проговорил было тот.
- Да, да, пожалуйста, доставьте; мы там увидим... посмотрим... перебил торопливо хозяин, заметно спеша к Белавину.
Калинович раскланялся и ушел.
"Каков скотина! Даже не знает, что я написал!" - думал он, сходя с лестницы и кусая губы. Двери между тем опять за ним отворились, и его догонял Дубовский.
- Я тоже ухожу, - проговорил он.
Калинович сначала не хотел было отвечать ему, но потом подумал: "Этот господин шатается по литераторам: расспрошу его, как и что там у них происходит".
- Не хотите ли со мной отобедать где-нибудь тут? - проговорил он.
- С большим удовольствием, - отвечал Дубовский.
- Где ж тут? Отведите меня; я не знаю.
- К Доминику, - произнес тот.
- Ну, хоть к Доминику, - согласился Калинович.
Придя туда, они сели к окну, в сторонке, чтоб не быть очень на виду. Калинович велел подать два обеда и бутылку вина. Он несколько затруднялся, каким бы образом и с чего начать разговор; но Дубовский сам предупредил его.
- Вы, кажется, получили с Павла Николаича деньги? - сказал он, таинственно наклонясь к Калиновичу.
- Да, получил, - отвечал тот.
- Много?
- Восемьсот рублей, - нарочно солгал Калинович.
Дубовского подало назад. Сладкого и заискивающего выражения в лице его как будто и не бывало.
- Это приятно! - проговорил он, покачивая головой и как-то скверно улыбаясь.
- Да, ничего, - отвечал Калинович.
- Это с ним не всегда случается, - продолжал Дубовский, доедая суп и по-прежнему покачивая головой.
- Будто? - спросил Калинович самым простодушнейшим тоном.
Дубовский опять скверно улыбнулся.
- Не знаю, по крайней мере я на самом себе имею этот опыт, - отвечал он.
Калинович выразил на лице своем как бы участие и внимание.
- Я написал вроде исторического исследования или монографии: "Ермак", начал Дубовский.
- Да, - подтвердил Калинович.
- Труд, на который я, - продолжал молодой автор, пожимая плечами, посвятил три года. Все документы, акты, договоры, - все были мною собраны и все прочтены. Я ничего себе не позволил пропустить, и, конечно, всего этого вышло, быть может, листов на восемь печатных.