– Стерва! – выдохнул он, едва ли не отшвыривая меня от себя куда подальше, а сам вскочил с кресла и подлетел к окну.
Я же свалилась на пол, больно ударившись коленями, но благодарила Господа за то, что получила право на свободный вдох:
– Что вы себе позволяете?! – наконец нашла в себе силы произнести, глядя в широкую спину профессора, и ждала, когда же он обернется. – Вы же мой преподаватель… У вас должна быть этика! Я расскажу обо всем совету попечителей! Вы вылетите с работы за домогательства!
Мужчина подошел еще ближе к окну. Оперся лбом о холодное стекло и сжал кулаки, я видела, как вздулись вены на его руках от напряжения.
– И что ты расскажешь? – не оборачиваясь, спросил он. – Что сама приперлась ко мне в квартиру, встала на колени и умоляла не отправлять за решетку твою сестрицу-наркоманку?! Нет, Фелисити, теперь ты будешь молчать и станешь делать все, что я захочу.
Его голос казался похожим на шипение раскаленного металла, падающего в ледяную воду, а вот звучание своего я не узнала:
– Что вы имеете ввиду?
– Скажем так. Теперь тебе есть, что мне предложить в обмен на свободу сестры и умалчивание всей этой истории с угоном в университете. Я готов даже не давать делу ход, устранить огласку и денег на ремонт тачки с тебя не потребую. Если…
Эта многозначительная пауза заполнилась лишь звуком звякнувшего где-то на этаже лифта.
– Если? – прошептала я севшим голосом.
– Если я получу доступ к твоему телу. Полный. Какой сам захочу. И ты будешь молчать об этом в тряпочку. Ведь если только заикнешься где-нибудь – я тут же вновь обращусь в полицию с новым заявлением.
Его слова резанули, словно нож по горлу. Мне казалось я задыхаюсь, словно выброшенный кит на берег.
Хотелось кричать, но я была зажата в тисках обстоятельств.
Адам Браун, гений аналитики, почти божество, которому еще год назад я была готова поклоняться, оказался редкостным подонком, предложившим мне стать его подстилкой взамен на шанс для Мелани. Это ведь самый настоящий шантаж!
Еще две минуты назад я собиралась бежать из его квартиры и трубить во всеуслышание, что он меня домогался, но теперь понимала, что он припер меня к стенке. Как я расскажу кому-то об этом поцелуе, утаив подробности о том, почему вообще оказалась в квартире профессора? Я ведь сама пришла, ради спасения Мел…
– У тебя есть и второй вариант, – произнес мистер Браун. – Ты просто молчишь о том, что здесь только что произошло, и забываешь все, что я сказал. Я не стану требовать от тебя ничего взамен, но и твоей сестре помогать тоже не буду. Так что сама решай, Фелисити Томпсон, что тебе важнее: пару вечеров пораздвигать передо мной ножки или сестра! Время на размышление – пять минут.