Ибрагимов хитро ухмыльнулся:
— Интересно, да?
— Хватит издеваться надо мной, Ибрагимов! Немедленно рассказывай все до конца! А то я сейчас встану и наваляю тебе по первое число, не смотря на перелом — пообещал я ему на полном серьезе. Но Тимур ничуть не испугался. Довольно ухмыльнувшись, он сказал:
— Идолбаев, не психуй, тебе это вредно. Уж и подразнить тебя нельзя. Итак, продолжаю. Когда Оля подняла руки вверх и стала проговаривать какие-то слова про Создателя и Божественный Свет, в комнате начало твориться что-то странное. Это было чем-то похоже на спецэффекты в голливудских фильмах, но я и представить себе не мог, что такое бывает на самом деле: лампочки замигали, электроприборы начали моргать, и изображение на них поплыло, а в воздухе начало скапливаться какое-то невидимое напряжение. Это почувствовали все люди, присутствующие в комнате. Мы как будто оказались в эпицентре урагана невиданной мощи, и хотя он был невидимым, но в тоже время являлся вполне осязаемым. Тут Ольга приказала отключить электроприборы, мотивировав это тем, что они могут сломаться. Ей сразу поверили, и медсестры кинулись выполнять ее распоряжение. Лампочки на потолке уже мигали не переставая, как новогодние гирлянды. А потом она вдруг резко опустила руки в твою сторону, и они вообще стали лопаться одна за другой. Выглядело это довольно жутко. И мне показалось, что меня пронизывает невидимый ветер, потому что все напряжение и мощный энергетический заряд, скопившиеся в воздухе, вдруг хлынули в твою сторону. А потом Оля закричала и упала. И все закончилось, все напряжение схлынуло. Правда в комнате было темновато — целой осталась всего лишь одна лампочка. Когда я немного очухался, то подошел спросить, все ли у нее в порядке. Знаешь, такой потерянной и опустошенной я ее еще никогда не видел. Она мне ничего не ответила, лишь велела включить приборы и кое-как поднялась на ноги. Но они показали, что пульса у тебя по-прежнему нет. На Ольгу было больно смотреть — у нее лицо стало как будто мертвое. Она села прямо на пол и тупо уставилась в одну точку. Я собирался что-то сказать, как-то ее утешить, но не успел: она вдруг насторожилась и стала внимательно вглядываться в тебя, а потом прибор показал, что у тебя появился пульс. Через пару минут ты уже пришел в себя, узнал ее и спросил, что ты тут делаешь. Ну, она все объяснила тебе в двух словах, ты же помнишь?
— Нет, я этого не помню — пробормотал я, пытаясь переварить услышанное — А что было потом?
— Потом она, видно, решила, что тебе нельзя разговаривать и волноваться, и усыпила тебя одним прикосновением, после чего сразу свалилась в обморок. Видно для нее это стало последней каплей. Но я-то этого не знал! Ты не представляешь, как я перепугался, со стороны стопроцентно казалось, что она умерла! Врачи, конечно, тоже всполошились и не знали, как к ней подступиться, пока я не потребовал, чтобы ей немедленно оказали медицинскую помощь, как нормальному человеку. Только тогда они измерили пульс, что-то там проверили и сообщили, что это всего лишь обморок. Потом ее погрузили на каталку и отвезли в другую палату. Я, разумеется, пошел следом и попросился посидеть рядом, пока она не очнется. Видно, врачи пребывали в глубоком шоке, потому что без возражений предоставили мне стул и халат и оставили в покое. А вскоре и тебя в туже палату привезли. Оля не приходила в себя довольно долго, может часа два. А когда все-таки очнулась, выглядела, мягко говоря, не лучшим образом — в гроб и то краше кладут, и сразу пожаловалась, что внутри у нее что-то сломалось. Я вспомнил, как ты ее подкармливал пирожками, когда она дельфинов лечила, и подумал, что и сейчас ей не помешает подкрепиться — вот и потащил в кафе, хотя она и не хотела оставлять тебя одного. Насилу уговорил. Ей вроде бы стало получше, когда она поела: по крайней мере, она хотя бы перестала напоминать ходячий труп. Ну а потом мы пошли к заведующей, объяснили ей все, как смогли и выбили пропуск в твою палату. Заглянули к тебе, но ты спал беспробудным сном, а я уже прилично опаздывал на тренировку, так что я кое-как уломал Ольгу оставить тебя в покое до завтра и отправиться спать домой. Я не хотел оставлять ее тут одну и беспокоился, что в ее состоянии она не найдет дорогу до метро, мы ведь сюда так мчались, что она, конечно же, не запомнила как добираться. В общем, я довел ее до метро, она к тому времени вроде бы уже пришла в себя, и мы разъехались в разные стороны. Вот так все и было — устало закончил Тимур свой красочный рассказ.