После этого сержант вышел из комнаты, а через некоторое время вернулся и извинился за задержку. Он объяснил потерпевшим, что полиция не смогла собрать достаточное количество статистов, чтобы обеспечить содержащемуся под стражей человеку (и это был еще один недвусмысленный намек на то, что у полиции уже есть определенный подозреваемый, ожидающий опознания) беспристрастность процедуры опознания. Поэтому вместо опознания «вживую» полицейским пришлось сделать коллаж.
Свидетели ждали, пока на скорую руку изготовят коллаж. При этом детектив Робин Кларк, которая руководила расследованием, шариковой ручкой подрисовывала на каждой фотографии родимое пятно, стараясь, чтобы по размерам и очертаниям эти пятна были похожи на родимое пятно над правой губой Тайрона Бриггса.
Следует сказать, что в этом таилась особая хитрость. Психологам хорошо известно, что необычные черты или объекты неизбежно привлекают наше внимание. Например, когда люди пытаются вспомнить особенности облика Михаила Горбачева, они часто первым делом упоминают родимое пятно у него на лбу. Обычная полицейская практика при опознании по фото — либо скрыть особо приметную черту лица, либо убедиться, что она есть на всех фотографиях. Если у предполагаемого преступника странноватая прическа, полицейские прикроют головы статистов-«отвлекателей» (дистракторов) шляпами. Если подозреваемый носит брекеты, полиция попросит подозреваемого и остальных держать рты закрытыми. Если у подозреваемого на лице глубокий шрам, он должен быть скрыт или у статистов должны быть похожие шрамы.
Когда детектив Кларк подрисовывала родимое пятно на остальных пяти лицах в подборке, она просто следовала обычной полицейской процедуре защиты подозреваемого от тенденциозного отношения и преюдиции. Но в то же время при этом возникли две существенные и потенциально опасные проблемы. Первая: изначально никто из потерпевших не упомянул о родимом пятне у нападавшего. Но поскольку у каждого лица на фотографиях было родимое пятно, несложно было догадаться, что полиция задержала подозреваемого с родимым пятном. Первоначальные впечатления очевидцев, подвергшихся мощному воздействию постсобытийной информации, могли подвергнуться некоторым изменениям и «загрязнениям». Их память просто бы воспользовалась собственной «ментальной ручкой» и дорисовала бы это пятно на том лице, которое они запомнили. В подобных случаях, хотя мы не сознаем или почти не сознаем этого, наши воспоминания изменяются, включая в себя новую информацию.
Вторая проблема возникла позже, в ходе проведения очного опознания. Если бы Тайрон Бриггс был на этой процедуре единственным человеком с родимым пятном, вся процедура идентификации потеряла бы смысл. После опознания по фото у свидетелей осталось бы в памяти, что у подозреваемого есть родимое пятно. И когда они увидели бы лиц, представленных для опознания, они сразу отметили бы человека с пятном и указали бы на него как на нападавшего, возможно, не потому, что он действительно был нападавшим, а потому, что он — человек с родимым пятном.