Меня трясет от его слов, гнев внутри кипит и желание бросить кружку прямо ему в морду все сильнее.
— И сейчас ты бесишься только потому, что я говорю правду. Ты знаешь, что ты неблагодарный ребенок и сраная эгоистка.
— Заткнись, идиот, все не так! Ты ни хрена не знаешь! Заткни свою пасть, ублюдок! — вскакиваю со стула и так же, держась за стол, кричу на мужчину.
— НЕТ! Если все не так, то, сука, встань на ноги и переступи все дерьмо! Не поздно, понимаешь? НИ-КОГ-ДА! Еще можешь слезть с наркоты, можешь прийти к родителям, можешь пойти учиться дальше и можешь иметь свою семью. Такое случается, редко, но случается и ты не одна. Держись близких. Если не видишь смысла продолжать жизнь, то сделай тогда их своим смыслом. Живи ради мамы и папы. Это сложно, но возможно.
Мне нечего сказать на это и я не нахожу ничего лучше, чем все же запустить долбаную кружку в него, Натан уворачивается и неожиданно посылает мне в ответ свою, обе взрываются осколками и светло-коричневыми брызгами недопитого чая. Физически чувствую, как что-то во мне щелкает, и начинаю орать, подхватывая тарелку с сандвичами, стартуя непонятную войну с этим человеком. А сдержанный до того доктор, вторя моему крику, разъяренно рычит. Руки Натана хватаются за край стола и переворачивают его к чертям. Мне остается лишь испуганно отпрянуть.
— Давай, что еще кинешь?! — лицо его покраснело, вены на лбу вздулись, а плечи напряжены в тот момент, когда он решительно двигается в мою сторону, широкими шагами.
Позорно разворачиваюсь и бегу наверх. Стараюсь хлопнуть дверью как можно сильнее.
Меня трясет, сильно и невыносимо противно. Буря никак не утихает внутри. Всего пара секунд и все выливается в громкие рыдания. Я знаю, что все его слова — правда. Знаю давно. Но когда слышишь их от другого человека, когда истину кидают тебе прямо в лицо и тыкают мордой в собственное дерьмо, это чертовски выбивает тебя и заставляет стыдливо съеживаться в уголке, тихо ненавидя себя. Когда кто-то вообще знает или видит твои ошибки… дерьмо, это полное дерьмо, которое злит тебя сильнее всего остального.
Не знаю, сколько проходит времени, но когда я заканчиваю кусать зубами подушку и лить слезы, а моя голова раскалывается на части от боли, то замечаю, как что-то сверкает. Сначала в комнате, а потом понимаю, что это с улицы.
Кто-то вызвал полицию?
Пораженно выглядываю в окно. Точно, зад стандартного полицейского форда стоит у нашего дома.
В следующую секунду по внутренностям дома разносится звонок.
Выхожу в коридор.
— Доброе утро, мистер Палмер, — низкий голос полицейского звучит достаточно громко, чтобы я могла различить слова. — Я офицер Ридли. Ваша соседка, миссис Брайт сообщила, что слышала крики и шум у вас в доме.