Теперь Серж. Несмотря на пыл, с которым я его вчера защищала, в версии Марка что-то есть. Мефодий действительно жил у Сержа сравнительно недавно, а разругался с ним вдрызг и того позже. Если у него имелись некие доказательства непорядочности Архангельского, если Мефодий грозил ему разоблачением, Серж мог решиться на убийство. Всеобщий любимец, он привык к уважению, благожелательности, даже восхищению окружающих. Наверное, лишиться расположения близких для него тяжелый удар. Эта версия объяснила бы вторжение в квартиру Лёнича: Мефодий мог хранить там уличающие доказательства. Но как быть с вторжением к Леше? Что Серж мог искать там? И потом, чем угрожал ему Мефодий? Не принимать же всерьез этот Прошкин треп насчет сексуальной ориентации… Стоп! А если речь шла о денежных делах? Серж — владелец фирмы. Он мог хранить у себя дома на компьютере «белую» и «черную» бухгалтерию. Всем известно, что честно платить налоги — значит обречь предприятие на банкротство. Мефодий конечно же проводил за компьютером массу времени и мог из простого любопытства залезть в чужие файлы. Разобрался бы он, что к чему? Наверное. С чем-чем, а с числами Мефодий оперировать умел. И когда ему открыли глаза на «вероломство» Архангельского, разгневанный гений пригрозил Сержу рассказать всему свету о его махинациях. Нет, ерунда! Кто бы осудил Сержа, который кормит десятки мехматовцев, за небольшой фокус с налогами? Разве что налоговая полиция… Ну хорошо, оставим пока Архангельского в списке подозреваемых.
И наконец, Безуглов. Жаль, но его кандидатуру придется отбросить. Слишком давно разошлись их с Мефодием пути. Они не общались целых восемь лет. Глыба не знал, где живет Мефодий, не знал, что он общался с Генрихом, наверное, не знал даже о том, что Генрих с Лёничем работают вместе. Иными словами, у него не было ни мотива, ни возможности.
Покончив с анализом, я вылезла из машины размять ноги и быстро зашагала по тротуару в сторону крематория. Через несколько метров на меня налетела высокая зареванная дамочка, прижимавшая к глазам платок. Выпутавшись из ее объятий, я подняла голову и увидела знакомое лицо.
— Агнюшка!
Дамочка с трудом сфокусировала застланный слезами взгляд и заключила меня в объятия вторично — теперь уже умышленно.
— Варька! Господи, как я рада тебя видеть! Ты не представляешь, как мне сейчас нужна жилетка. Подставишь свою?
— Подставлю. Только не будешь же ты заливать ее слезами на ходу? Пойдем в машину.
— Может быть, лучше съездим куда-нибудь выпить кофе? Я знаю тут километрах в пяти один приличный подвальчик.