— У меня для этого желудка не хватит. — Джек отодвинул от себя тарелку. — Есть новости от полиции?
Мисс Амброуз расправлялась с картофельным оладушком.
— Пока нет, но я уверена, они делают все возможное.
— Не сомневаюсь. — Джек выпрямился. — Надеюсь, внимательно отнесутся к нашим показаниям.
Оладушек исчез, оставив эхо томатного соуса на губах мисс Амброуз. Я сочувственно вытерла собственный рот. Я никогда не говорила этого Элси, но после смерти Бэрил я потеряла веру в полицию. Ронни же так и не арестовали. Вот как подобное могло произойти, и никого не наказали? Иногда пережитое разрезает тебя пополам прямо по живому, и две разные версии тебя всегда будут по разные стороны, как корочки книги.
Погоняв по тарелке последнюю оладью, мисс Амброуз сказала, что нам нужно очень-очень стараться вести себя как обычно, только больше не теряться, бога ради, и быть в гостинице самое позднее к шести часам. Джек взглянул на нас исподлобья, и мы с Элси незаметно ответили ему взглядами, хотя толком не знали, зачем мы это делаем, а Джек не мог ничего объяснить, пока мы не вышли на крыльцо.
— Хозяин музыкального магазина, — пояснил он, застегивая пальто. — Надо подробнее расспросить об изысканиях, которые он провел.
Я глубоко вдохнула морской воздух, и мы втроем пошли по тропинке к китовой арке под первыми лучами солнца.
Утро на побережье особенное. В каждом новом дне заключен безграничный потенциал, когда рядом море! Яркий блеск воды начисто очищает память, как парадную лестницу, и ты готов начать жить заново.
Мы шли мимо спящих фургончиков с мороженым и мокрых бетонных остановок, однако ближе к китовой арке начали встречаться люди. Все встали пораньше, чтобы выжать из выходных максимум времени. Мне все казались туристами, потому что их окружала атмосфера воскресной одежды и животов, плотно набитых гостиничными завтраками. Только машины ездили на местный манер: малолетние гонщики, носившиеся вдоль берега, с визгом тормозили, вспугивая целые стаи чаек.
Свернув за угол, мы увидели женщину с двумя детьми: один плотно пристегнут в рюкзачке, а другая бродила по тротуару, слезая с бордюра и снова ступая на него, как в игре, правила которой известны только ей. Женщина, наклонившись и то и дело заправляя волосы за уши, пыталась освободить колесо коляски, застрявшее в трещине тротуара. Над заливом плыл звон колоколов церкви Св. Марии — на другом берегу закончилась субботняя служба.
— Помогите ей, Джек, у нее не получается, — распорядилась я. Джек прислонил трость к скамейке и склонился к коляске. Женщина огляделась в поисках маленькой девочки, поймала ее за руку и оттянула от дороги. Джек выручил колесо и выпрямился. Женщина как раз благодарила его, когда из-за угла вылетела одна из гоночных машин, вспоров воздух по всему побережью. Джека едва не сбило с ног волной, но женщина его поддержала.