Когда он вернулся к нам, я заметила:
— Вот вы и сделали сегодня доброе дело!
— Пустяки, — ответил Джек, но в каждой морщине его лица читалось удовлетворение.
— Ну и персонаж, доложу я вам, был этот Габриэль Прайс!
Хозяин музыкального магазина встретил нас за стеклянным прилавком, изящно сложив руки на груди, будто простоял так всю ночь.
Мы подались вперед.
— Что вы имеете в виду? — заинтересовался Джек.
— Ну… — Он быстро перебрал пальцами, переплетая их, будто показывал фокус. — Не люблю сплетничать, тем более когда человек уже не может себя защитить… Не дай бог, чтобы нашу жизнь тоже когда-нибудь рассматривали под лупой…
Мы дружно промычали что-то в знак согласия.
— Он был тот еще проходимец, — заявил хозяин магазина.
— Да? — поразилась Элси.
— Вечно ловил удачу за хвост, не вылезал с ипподрома…
— Вы уверены? — Мне вспомнилась мягкая улыбка человека с фотографии и его добрые глаза.
— Абсолютно. — Хозяин положил кулаки на прилавок. — Он из Уитби, а здесь, как в любом городишке — ничего не забудут, хоть сто лет пройдет. Еще наверняка живы люди, которые его помнят, хотя, конечно, они уже очень пожилые.
Он неловко улыбнулся. Мы тоже ответили улыбками и сочувственным бормотанием.
— А вы не знаете, где найти людей, знавших его лично или помнящих, что с ним случилось? — спросил Джек.
— Тут какая-то тайна. — Хозяин покачал головой. — Прайс бесследно исчез через несколько лет после войны. С подобным постоянно сталкиваешься, когда пытаешься кого-нибудь разыскать. Тогда от людей почти не оставалось следов. Вот следующее поколение вообще не встретит проблем при поисках кого-нибудь из нас… — Он разгладил на прилавке какие-то листки, которые вовсе не были мятыми. Видимо, это был намек, что нам пора уходить.
— Можете, конечно, заглянуть в библиотеку — там масса архивной информации.
Мы уже были в дверях, и колокольчик праздновал наш уход, когда хозяин добавил снова:
— Только под именем Прайс вы его не найдете, это сценический псевдоним.
— А как его настоящая фамилия? — Джек повернулся к владельцу магазина, который так и стоял с листками в руке.
— Странная штука, его настоящая фамилия больше похожа на псевдоним, чем та, которую он выбрал.
— Так какая же? — В голосе Джека я расслышала отчаяние, которое владелец магазина пропустил мимо ушей. Ему больше нравилось перебирать бумажки, чем ответить на абсолютно простой вопрос.
Наконец он поднял голову.
— Ханимен[17], — сказал он. — Габриэль Ханимен.
Хэнди Саймон
На набережной Хэнди Саймон ждал, пока сведут мост. Он, как нарочно, всегда попадал к разведенному мосту. Не иначе, корабли высматривали его на горизонте и сразу давали полный вперед. Он слышал медленное урчанье дизельных моторов, ведущих суда по воде. Пережидать пришлось целую вечность, вокруг успела собраться небольшая толпа. Тут были подростки без родителей, и малыши, пытавшиеся вырваться из своих колясок и присоединиться к подросткам, пакеты с покупками, наполненные в субботу с утра пораньше и качавшиеся в обгоревших на солнце руках. Чайки, не сдерживаемые кораблями и мостами, взирали на все с парапета и изумленно вскрикивали. Саймон не доверял чайкам. Мать однажды сказала ему, что они сразу выклюют человеку глаз, если зазеваться. С тех пор Саймон всегда держался с этими птицами настороже. Вокруг не было знакомых лиц из «Вишневого дерева»: мисс Биссель решительно высказалась за то, чтобы никого не выпускать из гостиницы, но в конце концов сошлись на том, что подобное заточение вызовет больше проблем, чем решит.