Я нервно поерзал в кресле.
Массивная дверь кабинета справа от меня распахнулась, и внутрь вошли стражник в кольчужном доспехе с побитым парнем. Мне стоило огромных усилий узнать в закованном в кандалы узнике Ханшвана. На его скуле чернеет большой кровоподтек. Еще один красуется на нижней челюсти прямо над шеей. Каждое движение парня сопровождается звоном цепей.
— Прошу любить и жаловать, — иронично заметил Кайн. — Вы должны быть знакомы.
— За что меня посадили в тюрьму? — возмутился Ханшван.
Стражник шлепнул кулаком в латной рукавице по его спине, удар вышел не сильный, но достаточно мощный. Бедняга упал, словно куль с мукой.
— Дальше мы сами, Ног, — сказал Кайн, отправляя охранника.
Прежде, чем дверь закрылась, я разглядел в коридоре сидящего на полу карлика.
Кривясь от боли, Ханшван прошипел:
— Я буду жаловаться!
— Не сомневаюсь. Итак, что у нас тут есть. Атака на низкоуровневых игроков, препятствие прохождению кампании, использование читов, вмешательство в действия администрации… Неплохой списочек. — Нахмурившись, Кайн хрустнул пальцами. Видно, что ему доставляет огромное удовольствие следить за страданиями заключенного. — И всё было бы ничего, если бы вы не повлияли на работу премиум аккаунта. За это последует наказание.
Ханшван издал булькающий звук и распростерся на полу, пачкая кровью ковер.
— Я не знал… И не хотел!
— У меня есть запись, подтверждающая все ваши правонарушения, — сказал Кайн и посмотрел на меня. — Вы его узнали?
Я кивнул.
— Подтверждаете вмешательство в вашу игру?
Снова кивок.
— Тогда наказание вступает в силу сейчас же.
С этими словами Кайн легко поднялся, подошел к парню, лицо бедняги побледнело.
И по делом тебе, ублюдок, подумал я со злым удовлетворением.
— Не надо! — закричал Ханшван. — У меня есть деньги! Клан не простит вам! Вы еще горько пожалеете! Люди начнут уходить из игры! Как только я окажусь в реале, последуют…
Он не смолкает, несет околесицу. Кайн тяжело вздохнул, повел плечами. И в миг преобразился. Его левая рука вытянулась, пальцы удлинились, а ногти скривились, превратились в черные когти.
Мое сердце предательски ухнуло, я вжался в кресло, вцепился в ручки.
Утробно урча, Кайн коснулся изменившейся рукой затылка Ханшвана. Тот так сильно закричал, что у меня заложило уши. Из его глаз, носа и рта вырвались ослепительные лучи света. Тело затряслось, будто через него пропустили разряд в миллион вольт. За несколько мгновений оно ссохлось.
— Вот так… — прорычал Кайн и отпустил беднягу.
Как только мумия шлепнулась на пол, она превратилась в серую пыль.