Убийство Михаила Черниговского произвело сильное впечатление на Руси. О нём помнили на юге, где Михаил был всем хорошо известен, и на северо-востоке, где память о погибшем хранила его дочь, ростовская княгиня Марья. Она установила церковное поминание своего отца как святого, построила в Ростове церковь в его честь.
Княгиня Марья играла видную роль в жизни ростовской земли, правителями которой были её малолетние сыновья Борис и Глеб. Муж княгини Марьи, князь Василько Ростовский, как и её отец Михаил Черниговский, погиб от рук татар.
Есть основания полагать, что княгиня участвовала в ведении ростовской летописи, составляла проникнутые глубокой скорбью некрологи русским князьям, погибшим в Орде. По-видимому, по её заказу было составлено краткое сказание о Михаиле и его боярине Фёдоре, том самом воине, который, по свидетельству Карпини, поддерживал князя в его последние минуты, а потом и сам испил смертную чашу.
Впоследствии, уже после смерти Марьи в 1271 году, сказание было расширено и доработано. Оно читалось по церквам в день смерти Михаила — 20 сентября. Этот день стал отмечаться как день памяти Михаила Черниговского.
Культ Михаила Черниговского, погибшего, но не преклонившего колени перед «погаными», был одним из самых патриотичных, антитатарских в русском православии конца XIII—XIV века. О Михаиле Черниговском вспоминали и в эпоху Ивана Калиты. В 1333 году в Московском Кремле был выстроен каменный Архангельский собор. В те годы в опустевшей и разгромленной стране строительство каменных храмов почти прекратилось. Каждый новый храм был событием, привлекавшим всеобщее внимание. Великокняжеский храм во имя предводителя небесного воинства Михаила Архангела был освящён 20 сентября, в день памяти «воителя» земного — князя Михаила Черниговского.
В 1575 году Иван Грозный, любивший по примеру Калиты собирать в своей столице наиболее известные церковные реликвии со всех концов Руси, повелел перенести прах Михаила Черниговского из Чернигова в Москву, в Архангельский собор.
История гибели Михаила Черниговского для русских людей XIII—XIV веков звучала как призыв к стойкости и самопожертвованию — духовным основам грядущего возрождения Руси.