ТАТАРСКАЯ ПЕРЕПИСЬ В НОВГОРОДЕ[169]
В лето 1257 пришла в Новгород весть из Руси злая[170], что хотят татары тамги[171] и десятины от Новгорода. И волновались люди всё лето. А зимой новгородцы убили Михалка-посадника[172]. Если бы кто сделал другому добро, то добро бы и было, а кто копает под другим яму, сам в неё ввалится.
В ту же зиму приехали послы татарские с Александром, и начали послы просить десятины и тамги. И не согласились на то новгородцы, но дали дары для царя Батыя[173] и отпустили послов с миром.
В лето 1259 зимою приехал с Низа Михайло Пинещинич со лживым посольством, говоря так:
— Соглашайтесь на число, не то полки татарские уже на Низовской земле.
И согласились новгородцы на число. В ту же зиму приехали окаянные татары сыроядцы[174] Беркай и Касачик с жёнами своими и иных много. И был мятеж велик в Новгороде. И по волости много зла учинили, когда брали тамгу окаянным татарам. И стали окаянные бояться смерти и сказали Александру:
— Дай нам сторожей, чтобы не перебили нас.
И повелел князь сыну посадникову и всем детям боярским[175] стеречь их по ночам. И говорили татары:
— Дайте нам число, или мы уйдём прочь.
Чернь не хотела дать числа, но сказала:
— Умрём честно за святую Софию, за дома ангельские[176].
Тогда раздвоились люди: кто добрый, тот стоял за святую Софию и за правую веру. И пошли вятшие, против меньших[177] на вече и велели им согласиться на число. Окаянные татары придумали злое дело, как ударить на город — одним на ту сторону, а другим — озером на эту. Но возбранила им, видимо, сила Христова, и не посмели.
Испугавшись, новгородцы стали переправляться на одну сторону к святой Софии, говоря:
— Положим головы свои у святой Софии.
А наутро съехал князь с Городища[178], и окаянные татары с ним. И по совету злых согласились новгородцы на число, ибо делали бояре себе легко, а меньшим зло. И начали ездить окаянные татары по улицам и переписывать дома христианские. Взяв число, уехали окаянные, а князь Александр поехал после, посадив сына своего Дмитрия на столе».