Она разогрела борщ и приоткрыла дверь - в комнате было подозрительно тихо; Алька в длинной ночной рубашке, босиком, влез на подоконник, смотрел, как на улице убирают снег.
- А ты говоришь «никаких самосвалов», - и покосился на нее через плечо.
- Иди обедать, - недовольно обронила она.
За столом Алька ткнул пальцем в тарелку:
- До этой полосочки.
Но съел все, что она ему дала.
- Видишь, я налила тебе полную тарелку, и ты съел, - наставительно сказала Кира. - Так что никогда не указывай, до этой полосочки или до той.
- А я не гордый.
Она пристукнула ладонью о стол (жест Вадима).
- Я запрещаю говорить так! Откуда у тебя эта фраза?
- От собачки, - сказал Алька, хитро косясь на нее.
С недавних пор у сына появились свои знакомые. Вчера во дворе, когда она вела его за руку, вырвался, побежал за каким-то пьяным: «Дядя Вася, это моя мама!» - «Какой еще дядя Вася? - допытывалась она. - Где ты с ним познакомился?» - «У меня ужасно много знакомых», - ответил Алька. Может, «я не гордый» - от дяди Васи?
- Человек должен быть гордым, - сказал Кира.
- А воспитательница Марья Даниловна говорит, нельзя быть гордым.
- Я говорю не в том смысле, что она, - сказала Кира. - Нет, пожалуйста, не отделяй картошку, ешь вместе с подливкой.
- Я только мясо.
Она своей вилкой перемешала его еду, и он насупился, отодвинул тарелку.
- Ешь! - прикрикнула Кира. - И давай все же обсудим этот вопрос.
- Ты гордая? - спросил сын.
Она не успела ответить, как он снова спросил:
Потому что не хочешь, чтобы папа вернулся из командировки?
У Киры защипало лоб и щеки.
- А почему у тебя красные пятна, - спросил Алька. - Разве ты уже выпила никотинку?
Она быстро проглотила последний кусочек мяса, налила сыну кисель и вышла из кухни.
- Не надо быть гордой! - закричал вслед Алька. - Я не хочу, чтобы ты была гордой!..
…Какие это были годы, особенно последний, когда его сделали начальником отделения!.. Он возвращался домой ночью и приносил с собой чужие, враждебные ей запахи. И ночью за ним приезжали на милицейской машине. Сколько он спал?.. Он, кажется, за-был, что у него семья, он и не думал о семье.
«Надо купить картошку, Вадим». Он смотрел на нее с удивлением. И никакой картошки не покупал. У нее тоже была работа и, кроме работы, были дом и сын и он, Вадим. И она как-то справлялась с этим. Не могла справиться с другим.
Он забыл о ней. Ложился в кровать чужой, насквозь пропахший табаком, засыпал мгновенно. Устал, твердила себе Кира. Смертельно устал, вот и все. А в голову лезли гадкие и жалкие мысли… Случалось, она звонила вечером ему на работу, а ей отвечали, что он уже ушел. Он являлся ночью. Ничего не скажу, обещала себе Кира, но видя, как жадно он глотает холодный борщ, язвительно спрашивала: «Разве тебя не покормили там, где ты был?» Перед глазами ее всегда стояла Светлана…