На его лице появляется гримаса, когда он зажимает в кулаке мои волосы и кладет другую руку мне на плечо. Его сердитый взгляд находит мои глаза, и он так сильно сжимает, что я изгибаюсь от боли. Он дергает меня за ноги, и я падаю. Инстинктивно я пытаюсь удержать себя на ладонях, и они приземляются на кухонную кафель. Я пытаюсь не удариться подбородком о пол, но в ладони впиваются осколки стекла. Пол мокрый и скользкий от пролитого виски, и когда я пытаюсь уползти от него, мои руки начинают скользить. Эзра усаживается на мою спину и всем весом наваливается на меня. Я чувствую, как он наматывает мои волосы вокруг запястья, и, конечно же, натягивает их, прежде чем прижать мое лицо к мокрому полу.
Он возит меня лицом по полу, как собаку, пометившую ковер, и я чувствую каждый крошечный кусочек стекла, впивающийся в кожу. «Он собирается изуродовать тебя, Эвелин. Он это сделает, чтобы ты вновь не поддалась соблазну». И я надеюсь, он оставит шрамы. Надеюсь, он сделает меня уродливой. Эзра сильнее прикладывает меня лицом о мокрый пол, и я чувствую, как под моей щекой хрустит стекло.
Каждый раз тяжело выдыхая, он наносит удары по моей шее. Его теплые, мягкие губы касаются моей шеи, и он целует её, одновременно с ударами по моему телу.
— Лизни, дорогая, — сладко говорит он мне на ухо, поворачивая мое лицо, чтобы заставить губы коснуться мокрого пола.
Я пытаюсь оттолкнуть его. Я кричу, я плачу, я лежу под ним. Ощущаю вкус виски на губах. Отравленный виски, предназначенный унести его жизнь, теперь заберет мою.
— Лижи, — приказывает он и снова толкает мой рот к полу.
Спирт жжет рваные порезы на щеке. Я знаю, что яд просачивается в кровь, и я чувствую, как начинает выворачивать желудок. Мой пульс шумит в ушах, а тело дрожит. Я умру через пятнадцать минут, я буду мертва. И хотя некоторые люди могут обрести покой в свои последние минуты, я не смогу. Не существует успокоения в смерти, когда знаешь, что отправляешься в ад.
Я чувствую, что Эзра опускается рядом со моим лицом.
— Сопротивляешься концу, Эви, — он нежно гладит мою щеку. — Я практически чувствую твой страх, — шепчет он мне в шею. Его тело приподнимается, и я слышу звон пряжки ремня и шорох одежды. Когда меня окутывает теплом его обнаженного тела, я улыбаюсь. В извращенном смысле это меня успокаивает, я знаю, что умру не в одиночестве. Но, более того, я приветствую это, потому что даже в смерти я буду принадлежать ему.
Глава 38
Эзра
Свободной рукой я ласково касаюсь ее щеки, а затем провожу окровавленными пальцами по губам.
— Посмотри, что ты заставила меня сделать, — прошептал я. Ее прекрасное лицо теперь покрыто шрамами, ее молочную кожу навсегда испортили ее собственные ошибки и глупость.