Агриппа, без сомнения, второй человек в государстве — по родству: он женат на одной из дочерей Октавии; по военным заслугам: он крупный военачальник, и только ему Август обязан своей победой над Антонием, а это значит и империей; и, наконец, по таланту: он выдающийся инженер, Леонардо да Винчи своего времени. Пока Юлия была девочкой, он всерьез не задумывался над проблемой ее замужества. И вдруг с горечью понял: нет, он вовсе уже не второй, а только третий человек в империи. Он знает, с каким нетерпением ждет Август внуков от Юлии, а после рождения внука или внуков ранг Агриппы еще понизится — он будет четвертым или пятым, но никогда больше не будет вторым.
Праздник империи — не для Агриппы. Марцелл, ввиду знатности рода и легкости характера, уверенно выдвигается на предназначенное ему место, он эдил, его любят. Все происходящее он воспринимает как должное, а как же иначе? Агриппа понимает, что ход событий именно таков, но сердце его не может примириться с этим. Проходит всего несколько месяцев, их противостояние усугубляется. Агриппа понимает, что апеллировать к Августу бесполезно, да это и не в его характере. Он собирается и внезапно в конце 25 г. до н. э. уезжает в Митилену, известную тем, что именно отсюда начал свой последний путь Помпей Великий на Лесбос. Август искренне огорчен, но он не видит выхода из создавшейся ситуации. Несколько месяцев замужества дочери открыли ему глаза на то, что такое ревность мужчины, ревность его лучшего друга. Агриппа ревнует. Август пытается его вернуть во время поездки в Азию в 24 г. до н. э., но безуспешно.
К счастью, судьба быстро развязывает этот узел. В 23 г. до н. э. Марцелл, теперь уже верховный жрец и эдил, внезапно умирает. Историки глухи на этот счет. Слишком много внезапных смертей в ту эпоху.
Ранее обзор этого события был выполнен Ф.Ф. Зелинским и заслуживает быть приведенным полностью.
«В 25 г. была отпразднована свадьба Марцелла и Юлии; на 24-й год ждали рождения младенца. Тотчас бы по всему подвластному Августу миру помчались гонцы приглашать народы в Рим на великое искупительное торжество, которое состоялось бы в следующем, 23 году. И Гораций предполагал украсить это торжество своей поэзией; ода 1.21:
Диану — нежные хвалите хором девы,
Хвалите, отроки, вы Цинтия с мольбой, и т. д. —
была, по всей вероятности, написана в ожидании его. Так велика была повсеместная уверенность, что Фортуна не откажет Цезарю в этом новом драгоценном подарке.
И все-таки она ему в нем отказала. 24-й год не принес наследника императорскому дому, а следующий унес даже надежду на его появление. Марцелл занемог; отправленный лечиться в знаменитые своими морскими купаниями Байи, он там и скончался в один из последних месяцев того года, который должен был быть годом искупительного торжества. Велико было горе, причиненное смертью этого светлого, ласкового юноши; Август, не оставлявший надежды до последних дней, отказался от звания консула, в котором он рассчитывал встретить зарю золотого века…»