— Так что, мистер Северинов, может, и меня примите в свое акционерное общество? Говорят, у вас с Курилой выгодный бизнес? Будто цена ваших акций идет в гору?
Маслов без обиняков говорил гадости:
— Напрасно выслуживались, голубчики! Ждали славы, а получили шиш в нос.
Ребята терпеливо молчали. Что им ответишь, этим нахалам? Верно, вылезла им рама эта боком. Вот и думали теперь, чем бы заняться интересным, полезным? Придумать ничего не могли. Ну и опустились руки у хлопцев.
Неожиданно их вызвал Леонид Максимович. Шли с неохотой, чай, давно известно, что вызывают к директору чаще по неприятным делам, чем по хорошим. Шли и думали: за что же это их? Как ни раздумывали, все выходило — за раму. Скорее всего, тот главный написал директору. Но что? А может, он передумал, решил дать согласие?
— Так мы ему теперь и согласились, — насупился Миколка, припомнив недавнюю обиду.
— Но это же не для него лично, — колебался Андрей.
— Все равно лучше с каким-нибудь другим строительством связаться, — уперся Миколка, будто их и в самом деле просили сделать рамы.
Леонид Максимович встретил ребят приветливо. И у них немного отлегло от сердца — значит «по-хорошему» вызвали.
Леонид Максимович расспросил, как им живется. Не обижает ли кто. Спросил про Конопельского, про Маслова. Миколка промолчал, а Андрей обоих взял под защиту:
— Ребята они неплохие, исправляются, но человек ведь не может стать сразу хорошим. Постепенно преодолевают свои недочеты.
Леонид Максимович улыбался одними глазами. Не то знал больше, чем предполагали ребята, не то тешили его уж слишком серьезные рассуждения Андрея Северинова.
Затем он спросил, почему Миколке не сиделось в каникулы дома, почему быстро вернулся в школу.
Миколка краснел, моргал глазами — и правды не хотелось говорить, и директора обмануть не мог. Ответил как-то неуверенно:
— Дома делать нечего... И вообще... Мама на работе, а здесь... веселее и ...
— Одним словом, ты привык, Николай, к школе?
Миколка кивнул головой.
— Убегать не собираешься?
Ну, это уже шутка. Хотя Миколка и глядел в пол, но тон, которым спросил Леонид Максимович, до него дошел, и он только ниже склонил голову.
Андрей — тот улыбается, обменивается с директором весьма красноречивым взглядом: теперь, мол, Миколка не побежит ни на какие острова.
Леонид Максимович согнал с губ улыбку и вполне серьезно:
— А раму вы смастерили хорошую, на совесть...
Тут уж и Андрей потупился. Догадался, что из-за рамы-то их и вызвали. Только кто знает, куда разговор пойдет.
— Вы и раньше столярничали?
Ребята облегченно вздохнули.