Маслов бесследно исчез.
Ребячья спальня восьмого как бы вымерла. От подъема и до сна в ней никто почти не бывал. Разве что зайдет кто-нибудь переодеться, взять книги или еще какую вещь. Заходили все больше поодиночке, не задерживаясь. Тот сидел в классе, занимался своим делом, тот в мастерской, тот в библиотеке... Не раздавался здесь больше смех, не подымалось веселой возни, не летали с койки на койку подушки, никто не нарушал порядка и никто никого не призывал к порядку.
Редко в их спальню наведывалась и Марина Ивановна. Она была молода и, как все молодые, непоколебимо верила в жизнь, в человеческое бессмертие. И вот впервые столкнулась с неумолимым законом действительности. Чуть только переступала порог спальни и ей на глаза попадалась белоснежная пустая кровать, взгляд учительницы сразу же становился туманным. Восьмиклассники это видели и оценивали по-своему, по-ребячьи. Они как-то сразу привязались всем сердцем к новой воспитательнице, увидев в ней не только учительницу, но и мать, человека близкого и родного.
Долго никто не решался заглянуть в Андрейкину тумбочку.
Андрей несколько раз показывал Миколке фотокарточки — свое самое дорогое и сокровенное. Миколка сам, пожалуй, и не осмелился бы достать их из тумбочки, если б не пообещал дать посмотреть одному человеку. Он осторожно взял фотокарточки, спрятал их за пазуху и поспешил из спальни. Школьными коридорами пришел в класс, где занимались первачки. Ребята уже выполнили домашние задания, пообедали, поиграли в снежки и легли отдохнуть.
Здесь его и поджидал человек, интересовавшийся Андрейкиными фотокарточками. То, безусловно, была Каринка.
— Принес? — взволнованно спросила она.
— Да.
Карина осторожно, с какой-то нежностью, стала просматривать фотографии. Они были разных размеров, но сложены в строгом порядке.
С одной им улыбался круглощекий малыш в белом трикотажном костюмчике, — тут, наверно, Андрейке и году не было. С другой на них смотрела счастливыми глазами молодая красивая женщина, к которой доверчиво прижался мальчик в коротких плисовых штанишках на белых помочах. А вот он, все тот же Андрейка, на плече у отца, — оба смеются, оба счастливы.
А на этой — Андрейка-школьник, пожалуй, еще первоклассник. Стоит серьезный, чем-то озабочен, прямо шелохнуться боится.
А тут — с мальчиками и девочками китайцами. Взялись за руки и что-то кричат, наверное: мир — дружба, мир — дружба!..
А вот и недавнее фото. Уже не ребенок, не мальчуган, широко раскрытыми серыми глазами удивленно смотрит на мир. Будто бы удивляется: какой же ты, мир, широкий, неоглядный, красивый! Как бы говорит: никогда не перестану любоваться, изумляться, думать, трудиться и любить все то, что вижу, все то, что мне дорого.