Покой Кесаря нарушила Тося.
— Там пришли какие-то. Что им сказать? — крикнула она через трое дверей.
Кесарь никогда не торопился с ответом. Пришли какие-то... Принимать, разговаривать... О чем разговаривать? Все это скучно, люди такие нудные — просто ужас!
— Сказать, что никого нет дома? — кричала Тося так, что, конечно, слышали те, кто стоял в прихожей.
— Вот питекантроп еще! — буркнул Кесарь. — Скажи, что сейчас.
И неохотно стал одеваться. Натянул на костлявые, кривые в коленях ноги узенькие штаны, взял было в руки рубашку, но потом небрежно бросил ее в стоявший долгое время без воды аквариум — была охота надевать рубашку, когда на плечах шелковая майка. Лениво зашлепал в прихожую.
Там с виноватыми физиономиями стояли Фред Квач и Миколка Курило.
— Мы к тебе, Кир, по делу, — первым заговорил Фред. — Выручай, брат.
Слово «выручай» всегда действовало на Кесаря магически. Возможно, от отца унаследовал такое отношение к этому слову Кесарь. Ведь Кир-Кириковичу-старшему тоже все время приходилось «выручать». К нему шли все, а особенно те, кому не без оснований угрожала тюряга, и откровенно просили: «Выручай, брат Кир-Кирикович».
— Вы из школы? — все же осведомился Кесарь.
— Накивали пятками... — ответил в тон ему Фред.
Если еще к чему-то и сохранилось у Кесаря любопытство, так это к сенсационным новостям и открытому нарушению привычного порядка вещей. Ученику «накивать пятками» из школы было не так-то просто, и Кесарь сразу согнал с глаз сонливость, а с лица безразличие и, широко распахнув дверь, сказал:
— Прошу.
Гости с интересом рассматривали все вокруг. Они тут же, с первого взгляда, отметили, что комната Кесаря — настоящее логово, хоть и не медвежье, а человечье.
— Ничего себе ты устроился! — не без зависти проговорил Фред. — Настоящий поэтический беспорядок в твоей келье.
Миколка осуждающе посмотрел на пустые клетки, на аквариумы с испарившейся водой. Вздохнул. Сколько он мечтал о настоящем аквариуме и о клетке! Он бы и рыбок и птиц завел. Да разве с такой мамой, как у него, заведешь?
Фреда пуще всего занимал скелет.
— Привет, дядя! — закривлялся он перед ним.
Скелет насмешливо глядел на него пустыми глазницами.
Фред сокрушенно вздохнул:
— Подумать только, в каждом живом индивидууме сидит вот такой вот дядя!..
Кесаря, видно, не интересовала Фредова философия.
— Чем могу быть полезен, сэры или мистеры, не знаю, что вам больше по сердцу?
Через несколько минут потомок знаменитого юриста был полностью информирован о последних событиях в школе.
— Ну что ж, — рассудительно сказал Кесарь, — в вашем положении это, пожалуй, разумнейший выход. Строго карают только тогда, когда не притупилась реакция, вызванная совершенным преступлением. Минет время, улягутся эмоции, забудется преступление, и тогда...