— Не приехал, — буркнул Миколка.
Он еле сдерживал гнев. Если б не получил от матери столько горячих, он бы иначе поговорил с Фредом.
— Вот люди! Видишь, какой теперь народ пошел? — тараторил Фред. — Я ему точно рассказал, где и что, а он — ноль внимания. Теперь, брат, без калыма никто пальцем не шевельнет. — Потом сочувственно подмигнул: — Перепало на орехи?
Миколка стиснул зубы, отвернулся.
— Пошли. Мяч погоняем. Без тебя, брат, что-то игра не клеится.
— Никуда он не пойдет, Фредик, — ответила за Миколку мать. — Теперь ноги его не будет на улице.
Немного повертевшись, Фред улизнул из комнаты.
На другой день Миколка в сопровождении матери предстал пред грозные очи Марии Африкановны.
С минуту директриса вопросительно смотрела на Миколку, будто не узнавала. Затем взгляд этот чуть-чуть потеплел, где-то на дне ее маленьких серых глазок заискрился смех.
— А-а, наш путешественник, Робинзон!
У Миколки вроде бы отлегло от сердца, он потупился, от стыда не в силах был смотреть Марии Африкановне прямо в глаза. Подумал: может, и обойдется? Кто знает, может, директорша и забыла про это проклятое разбитое стекло, про камень и все простит и ему, как Фреду.
Но директриса ничего не забыла, все грехи его помнила.
— Как же ты, Курило, докатился до жизни такой? — спросила она уже строго, со знакомыми нотками собственной правоты.
У Миколки загорелись уши, он шмыгнул носом.
— Не молчи! Не молчи! — грозно вмешалась в разговор мама. — На коленки! На коленки перед Марией Африкановной!
Мария Африкановна некоторое время молчала, словно и в самом деле ждала этого чуда от непокорного Курилы. Но не дождалась. Не был бы Курило Курилой, если б даже перед самой директрисой упал на колени и, ползая, стал вымаливать прощение.
— Проси прощенья, или я тебя на месте убью!
Мария Африкановна с укоризной посмотрела на мать:
— Разрешите мне поговорить с ним.
Мать махнула рукой, поднесла платок к глазам и отвернулась. Говори, мол, сколько угодно, сама видишь мое горе. Я уже успела наговориться.
— Что же нам с тобой делать, Курило? — сокрушенно произнесла Мария Африкановна. — Сначала разбил стекло...
— Я не разбивал, — глухо выдохнул из себя Миколка.
— ...потом из школы сбежал...
Курило виновато засопел: мол, не отказываюсь.
— Да еще и товарища подговорил...
Миколка удивленно посмотрел на директрису — может, он не расслышал?
— Ну, сам ты, допустим, натворил дел и сбежал, а зачем Квача за собой потянул?
Миколка возмутился:
— Я потянул Квача? Ну, это уж знаете...
— Нет, он просто невыносим, ваш Миколка... Я не завидую вам как матери. Вы слышите, что он говорит? Бессовестно лжет в глаза — и кому? Самому директору!