Конопельский воровато покосился на класс, откашлялся:
— Скажите, пожалуйста, сколько художников-академиков было в России при жизни Шевченко?
Учительница вспыхнула, панически стала перебирать на столе книги, тетради. Конопельский не спеша уселся на место, заложил ногу за ногу и с победоносным видом смотрит на класс: что, мол, ловко я ее загнал на мель?
Учительница еще не нашлась, что на это ответить, а уже тянет вверх руку Зюзин. И она поднимает глаза на него:
— Что у тебя?
— А сколько всего оригинальных картин написал за свою жизнь Шевченко?
Тут уже девочки, видя, в какое тяжелое положение попала учительница, стали на ее защиту:
— Возьмите книжки и прочитайте! Не мешайте слушать урок.
Конопельский надулся:
— А если меня интересует. Я не имею права спросить?
Зюзин себе:
— А если меня как художника... К кому еще обратиться, как не к учительнице?
Пока шел этот спор, учительница немного пришла в себя. Заговорила виновато, отрывистыми фразами:
— Дети! Ваши вопросы не относятся к теме... Об этом мы на кружке... или после урока... потому что у нас имеется план...
— Всегда так говорят, когда не знают, что ответить. — Это Маслов.
И сразу учительница стала неузнаваемой. Запрокинув голову, вызывающе блеснула глазами:
— А хоть бы и так! Я не подсчитывала, сколько было художников-академиков.
— Надо знать! — съязвил Конопельский.
— Учитель все должен знать, — добавил Зюзин.
— Закон! — театрально развел руками Трояцкий.
Учительница снова как-то поникла, готова была бежать из класса. Лицо ее покрылось красными пятнами. Все притихли. Даже Конопельский поглядывал на нее выжидающе: то ли ждал, чтобы она убежала, то ли, напротив, боялся, чтобы этого не случилось.
Учительница все же нашла слова, которые пришлись большинству учеников по душе:
— Я сама... сама только вчера из-за парты...
И тут девчонки застрекотали, как сороки:
— Не мешайте слушать!
— Конопля, ты брось свои штучки!
— Собралась шатия-братия!
— Мы Леониду Максимовичу скажем!
Настала тишина. Учительница чувствовала себя победительницей:
— Разве неизвестно, что один дурак может задать столько вопросов, что и сто мудрых на них не ответят?
Это выражение всем понравилось. Даже Маслов гоготал на весь класс. Конопельский и Зюзин тоже смеялись.
И уже больше никто учительнице не задавал никаких вопросов, так как урок кончился. Прозвенел звонок, и Марина Ивановна ушла из класса, так и не выполнив своего плана.
А Конопельский бахвалился перед дружками:
— Зелена она еще с нами тягаться. С нами, миледи, лучше не связываться.
— С нами шуток не шути, — злорадно пробормотал Маслов.