ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,
в которой Миколка проникает в тайны педагогической науки
Леонид Максимович никогда не запирал своего кабинета. Весь день к нему заходили люди. Директор время от времени оставлял свое удобное кресло за большим рабочим столом и шел то в класс, то в ученические спальни, то в мастерские. Затем так же неожиданно снова появлялся в кабинете. И только на ночь школьный сторож запирал на ключ директорский кабинет, и не потому, что директор боялся исчезновения какой-нибудь вещи, а просто так, для порядка...
Покушение на разноцветную географическую карту Советского Союза совершалось впервые.
Некоторое время Миколка сидел притаившись, терпеливо дожидаясь, пока его закроют в директорском кабинете. Думал: конец дня пройдет быстро, а там — не успеешь и глазом моргнуть, как наступит вечер. На самом же деле все получилось наоборот — время тянулось так медленно, будто стояло на месте, часы на стене, казалось, тикают просто так, только тишину нарушают, порождая тревогу, сомнения...
Стоило ли забираться за шкаф, чтобы выкрасть карту? Выкрасть! Да разве воровство это? А что же, уважаемый товарищ Курило? Но если карта так необходима в пути! А разве без нее нельзя обойтись? Как будто пилоты и машинисты не знают на Дальний Восток дороги и эта карта им чем-то поможет...
И кто знает, чем бы закончились эти раздумья, возможно, даже победой доброго начала, если бы вдруг...
Одним словом, к директорскому кабинету приближался шум чьих-то шагов. И все мысли моментально развеялись. Миколка насторожился, затаил дыхание, по спине пробежали мурашки, ему вдруг показалось, что он сидит не за шкафом, а на открытом месте...
Дверь отворилась рывком. Миколка, конечно, никого и ничего из-за шкафа не видел, но зато ясно услышал голос Леонида Максимовича:
— Проходите, пожалуйста, проходите, Мария Африкановна.
У Миколки сердце остановилось. Неужели сюда явилась его бывшая директриса? Зачем бы это? Может, опять всплыл на поверхность тот злополучный камень? А может, существует на свете не одна Мария Африкановна?
— Благодарю вас, благодарю вас...
Нет, на свете одна Мария Африкановна.
Миколка прижался спиной в угол и замер. А тут как на грех, в носу щекочет и если бы пальцами не зажал его, то сразу бы и выдал себя, в первую же минуту.
Оба директора, слышал он, усаживались у стола. Миколка преодолел желание чихнуть и приготовился слушать весьма интересный для него разговор.
И разговор начался.
Леонид Максимович. Я очень тронут вниманием представителя педагогической мысли...
Мария Африкановна. Простите, но я уже не представитель чистой науки. Да вы разве не слышали — я теперь тоже директор школы, так сказать, ваш коллега.