Леонид Максимович. Именно так, именно в таком понимании, Мария Африкановна, и говорится...
Мария Африкановна. Однако я к вам не спорить приехала, уважаемый Леонид Максимович.
Миколка снова насторожился.
Леонид Максимович. Слушаю вас внимательно.
Мария Африкановна. Вам, наверно, известно, что я давно работаю над диссертацией...
Миколка чуть было вслух не расхохотался. Об этой диссертации он знал уже на другой день, как только Мария Африкановна сменила ушедшую на пенсию прежнюю директоршу. Со страхом и благоговением смотрели ученики на новую директрису: кто знает, что она за человек, если занимается какими-то диссертациями.
Потом дознались: диссертация — это что-то на манер книги. И директриса сразу выросла в их глазах. Но потом кто-то объяснил: диссертация — такая книга, которую не обязательно печатать, так как она может вечность пролежать в архивах и ненапечатанной. Авторитет директрисы понизился. Прошло с полгода, и Марию Африкановну за глаза уже звали Маричкой, а когда слышали про диссертацию, то только хмыкали да посмеивались...
Леонид Максимович, очевидно, слышал об этом впервые и потому отозвался не то восторженно, не то удивленно:
— Верно? Поздравляю, поздравляю. А какая тема у вас?
Мария Африкановна. Тему я окончательно пока еще не определила, но думаю, что это будет исследование в области истории развития советской школы. Вернее, пока я работала в институте, имела полное представление о теме, а вот практическая работа спутала мне все карты... Я изучила, как мне кажется, неплохо, постановку дела в нормальной политехнической школе. Я считаю, что наша школа отживает свой век, что она обязательно видоизменится, перерастет в такую форму, как школа-интернат. Я убеждена, что школа-интернат — это школа грядущего коммунистического общества. Как вы, уважаемый Леонид Максимович, смотрите на это?
Леонид Максимович. Я над этим, видите ли, не задумывался, но мне кажется, что вы немножко ошибаетесь. Вряд ли при коммунизме школа будет иметь те же содержание и форму, что и сегодня.
Мария Африкановна. Но ведь школа-интернат — это высшая форма?
Леонид Максимович. А мне кажется, что это обыкновенная разновидность советской школы.
Мария Африкановна не могла усидеть на стуле. Миколка слышал, как она застучала острыми каблучками по кабинету.
— Ну, знаете, уважаемый, я удивлена вашими взглядами на этот вопрос! Школа-интернат освобождает родителей, особенно мать, от непосильной тяжести — воспитания детей. Советская женщина благодаря школе-интернату может себя целиком посвятить общественно-политической, трудовой деятельности.