— Я ничего еще не принял.
— Ты не можешь привести в дом шлюху, и сделать ее одной из нас. Этого не будет. Вот о чем я хочу сказать.
— Она не шлюха.
— Да мне насрать! — закричал Пол. Хорошо, что в ресторане почти нет посетителей. Я впервые видел отца в таком состоянии. — Избавься от нее, или это сделаю я, — яростно добавил он.
— Ты не посмеешь.
— Посмотрим. — Пол ухмыльнулся, глядя на меня. — Эта твоя очередная блажь пройдет, Джейсон, и когда это случится, ты действительно ее уничтожишь. Подумай об этом.
Он резко встал и пошел к выходу, взяв свой портфель.
— Ублюдок, — выругался я ему в спину. — Пошел ты.
Ну вот! Лучше бы пошел домой. Этому козлу удалось меня достать. Высокомерная мразь. Еще смеет угрожать мне. Я никогда не следовал его советам, и сейчас точно не собираюсь начинать. К черту терапию, я и сам смогу держать себя в руках. Пусть до сих пор плохо получалось, но я же и не пытался особо. Что изменилось?
Это Лекси.
Когда вчера я увидел ее с разбитым носом, с полным отчаянья взглядом, ненавидящую меня всей душой, то понял, что не хочу больше. Что меня не радует ее агония. Не доставляет удовольствия ее боль. Я больше не хочу видеть Лекси такой, потому что от этого больно мне. Гребаная любовь настоящая и никуда не денется, что бы я не предпринимал. Я был бы счастлив, будь она просто блажью, временным помутнением рассудка. Я ненавижу это чувство. Оно мне не нужно. Ненавижу все, что ограничивает меня, управляет мною, манипулирует. Наверно, поэтому я такой бешеный в последнее время. Кидаюсь на друзей и знакомых. Лекси достается больше всех, потому что она виновата. Ненавижу и ее временами. Как я мог допустить подобное? Как ей удалось залезть мне под кожу? Ей же не нужно, ничего не нужно. Только поганые деньги и контракт. На самом деле, Лекси не испытывает ко мне настоящих чувств. Я знаю. Я внушаю ей то, что она воспринимает за любовь и желание. Я могу внушить ей, что угодно. Я опасен. Она даже не представляет насколько. Если я надавлю сильнее, то могу заставить ее убить себя. Или меня. Наверное, это было бы идеальным выходом. Да ладно. Я пошутил.
Но если я прекращу свое психологическое давление, позволю ей увидеть правду, понять, что происходит в реальности, а не в том иллюзорном мире, в котором мы варимся сейчас, она сойдет с ума от боли и отвращения. Я превращусь в того, кем был с самого начала — в садиста и насильника.
Я не могу этого допустить и не хочу.
Но что останется от нее, если я продолжу? К чему мы придем в итоге? Я не могу знать наверняка, потому что это мой первый опыт с чувствами. Я уязвим и пристрастен. Не могу просто рационально наблюдать со стороны, выхожу из-под контроля, совершаю ошибки. Вчера я не должен был оставлять Лекси одну. И сегодня. Ее ярость может стать тем катализатором, который выпустит ее разум на волю, разрушит мой контроль и влияние. Зависимость от меня нужно питать постоянно. Я знаю, что должен пойти и заставить Лекси увидеть, кто ее хозяин и Бог. Но вместо этого делаю все, чтобы отсрочить возвращение домой. То, что дарило радость и кайф, теперь приносит ощущение потери. Привязывая Лекси к себе ещё крепче, я понимаю, что на самом деле теряю ее.