Бабушка (Аннин) - страница 219

Я ловлю себя на том, что с возрастом все чаще употребляю бабушкины словечки и поговорки, что я дело — не дело проявляю бабушкину чрезмерную рачительность, ворчу, как бабушка и даже бухтю на жену, как бабушка бухтела на меня. Больше того: иногда я прямо-таки вижу себя со стороны, да только я — это не я, а моя высокая, худощавая и укоризненная ко всему окружающему миру бабушка. «Нехалюза ты, Санька, — говорит бабушка и качает головой. — Как есть — нехалюза». Тогда я спохватываюсь, начинаю с улыбкой говорить жене, что, мол, ничего тут не поделаешь, прости ты меня, ведь это детство мое, проведенное у бабушки, всколыхнулось во мне…

И добреет, светлеет обиженное за секунду до этого лицо жены, примиряется она с моей премудрой ворчливостью, с моей несовременной хозяйственностью и здравомыслием. И мы вместе благодарим мою покойную бабушку за тот уют в нашем доме, который царит благодаря ей, благодаря тем навыкам житейским, что она передала мне, и тем милым сердцу бабушкиным вещам, которые нас окружают.

Иногда мы с женой, загадав какое-нибудь желание, беремся за руки, как дети, и я творю молитву, которой научил меня старый священник: «Бабушка, если ты угодна Господу, помолись там за нас!»

И мы верим, что где-то там, наверху, живет и смотрит на нас со своей любящей, доброй и слезной улыбкой, она сама — незабвенная моя бабушка.