Саиб уже ускорился, иногда путаясь в словах, говорил разгоряченно и пламенно, отстаивая то, что так дорого ему, и что, по его мнению, незаслуженно попирают люди, которые осуждают вещи, совершенно не разобравшись в их сути. Но было ли в этом что-то новое? Конечно, нет. Пока есть какие-то идеи, религиозные ли они или политического толка, всегда будут и сторонники и противники, причем и те и другие могут быть лишь поверхностно ознакомлены с сутью того, что они осуждают или восхваляют. Это одна из болезней человеческой натуры, и лекарства от нее никогда не будет изобретено.
— То же относится к слову «Джихад», которое произносится отрицательно многими людьми. Джихад — это усердие. Джихад может быть и в обычной жизни. Это усердие, которое проявлять правоверный мусульманин в защите своей веры и ее утверждении, джихад может быть даже в обычной работе или учебе ребенка. Из-за всего этого исказились такие слова, как «муджахед» и «шахид». Муджахед — это правоверный мусульманин, который участвует в джихаде, а шахид — это мусульманин, который погиб вовремя джихада. Но никак нельзя применять эти слова к современным террористам, которые вообще далеки от ислама и его сути, совершающие харам и совершенно исказившие весь смысл ислама и пути правоверных мусульман. Эти люди не муджахеды и не шахиды, а обычные бандиты, вся деятельность которых направить, чтобы получить власть и деньги. К Аллаху эти люди не относиться. Это последователи Шайтана.
Дыхание Саиба участилось, и теперь он сидел и переводил дух после своей тирады человека, пылающего праведным гневом, готового вести свой джихад в отношении любого бандита, посягающего на его веру, семью и родину. Глаза Марка блестели, и парень с уважением смотрел на араба, затем похлопал его по плечу, и мужчина улыбнулся и произнес:
— Извини, я сильно увлекаться.
— Нет, ты все сказал верно, и главное, твои слова шли от самого сердца. Я думаю, Аллах оценит твое служение ему и такое отстаивание справедливости. Спасибо за объяснения, Саиб.
Мужчины обменялись крепким рукопожатием в знак уважения, друг другу.
— Я думаю, стоит поспать, — сказал Марк.
— Да, ты прав, надо выспаться, лететь еще много, — согласился египтянин.
Они попросили одеяла у стюарда, проходившего мимо них, а затем, получив покрывала, оба укутались и приготовились ко сну.
Марк еще какое-то время не спал. Было неудобно в кресле. Он ворочался, пытаясь найти наиболее комфортную позу, но это ему никак не удавалось. Наконец, он забылся в полудреме, периодически выхватывая слухом мерный шум двигателя самолета или тихие разговоры на соседних пассажирских местах. Иногда самолет немного трясло, как будто это было огромное массажное кресло, и парень приоткрывал глаза, чтобы убедиться, что вокруг все в порядке. Так в полузабытьи прошла большая часть полета. Такой сон выматывал, но Марк думал о том, что выспится уже дома у Саиба, и что можно немного потерпеть. Араб же спокойно посапывал в соседнем кресле, почти с головой накрывшись одеялом.