Авиалайнер все еще раскачивало, но люди вокруг немного приутихли, вжавшись в свои кресла и накрыв головы руками. Кто-то всхлипывал, многие молились, плакали дети и их матери, крепко прижимая свои чада к себе как можно ближе. Треск горящего двигателя раздавался с пугающей частотой, и всем казалось, что вот-вот случится нечто страшное, и самолет резко, потеряв управление, низвергнется в пустоту, размазывая и раздавливая своих обитателей грудой покореженного пластика и металла. А тех, кто еще как-то выживет, добьет ядовитый дым и пламя, превращая транспортное средство в большой котел для барбекю. Все эти кошмарные образы плясали в разбушевавшейся фантазии каждого бедолаги, находящегося здесь. Страха не ведает либо сумасшедший, либо человек с отсутствием воображения, но, как показывает практика, в экстремальных ситуациях воображение большинства людей имеет максимальный «КПД».
Скрежет включаемой рации бритвой прошелся по слуху пассажиров, и раздался уже немного спокойнее голос пилота о том, что самолет прямо сейчас заходит на посадку, дав несколько инструкций по ходу всего объявления. Люди немного оживились, и несильный гул прошелся по рядам салона. Где-то послышались вздохи. Женщина неподалеку от Марка высоким звуком отчаянно практически пропищала стонущий звук, переводя его в слезы и всхлипывания. Всем телом чувствовалось снижение авиалайнера и некоторый крен на бок. Стюардессы сидели на своих местах в конце салона, пристегнувшись и пригнув головы. Парень думал о том, что возможно большая часть из них уволится после этого случая, если они выживут. Марк старался думать о разных вещах, лишь бы не давать окончательным странным ощущениям завладеть его телом. Во рту у него было суше, чем во всех пустынях этой планеты, и его горло уже начало сильно драть и болеть. Саиб все это время просидел в молитве, склонив голову и изредка ею подергивая.
Внезапно выравнивание крена самолета и касание. Многие вскрикнули, и различные звуки волной прокатились по местам. Слышно было, как на нескольких языках резко произносилось одно слово, но Марку не надо было знать их все, у него у самого в голове, словно в тумане, вертелось это слово «Тормози! Тормози!». Он сжал кулаки до белых костяшек, преодолевая новый приступ судороги и страха с тошнотой. Дышать он уже нормально не мог, переводя дыхание в тахипноэ — очень быстрые частые поверхностные выматывающие вдохи и выдохи. Глаза его расширились. Ему казалось, что он задыхается. Он схватил себя за волосы, потянул и уперся лбом в спинку соседнего кресла. Стало немного легче, и вдохи стали реже и глубже. Самолет начал торможение. Кромка взлетной полосы с травой по бокам становилась более четкой, постепенно убивая размытость картинки, присущую большой скорости.