Он свободно сидит на гнутом венском стуле и пьет кофе. Ироничные губы, мушкетерские усики, модная бородка. На голове — шляпа, без условностей — это открытое уличное кафе.
Рядом — свободный стул, будто ожидающий задержавшегося где-то собеседника.
Но столик — лишь один. Бронзовый. И стулья — бронзовые. И этот приятный человек, и его безукоризненный сюртук, и пустая чашечка — тоже бронзовые. Впрочем, чашка и блюдце не всегда пустые — в дождливую погоду в них собирается вода.
А позади него — витрины дорогих бутиков с куклами-манекенами в роскошных нарядах. И хотя бронзовый человек навеки застыл в конце ХІХ или самом начале ХХ века, такое соседство ему явно по душе. Он любил радости жизни. И если бы мог повернуть голову, заметил бы мраморную доску: в доме напротив спустя полвека жил небезызвестный писатель. Сейчас он тоже смотрит в другую сторону, но, при встрече они, пожалуй, нашли бы о чем поговорить, оба они были интересными людьми: и писатель Виктор Некрасов, и наш знакомец Городецкий, крещеный длинной цепочкой имен: Лешек Дезидерий Владислав. Подданный Российской империи, поляк, малороссийский архитектор, окончивший жизнь в Иране и наконец-то удостоенный памятника в Украине.
В общем, ст #243;ит поехать в Киев, пройтись по Крещатику и свернуть под арку Пассажа, чтобы постоять рядом с Лешеком Дезидерием Владиславом. И мысленно сесть рядом с ним, и взять со стола и полистать его книгу «В джунглях Африки. Дневникъ охотника», которую авторы памятника остроумно прилепили к бронзовой столешнице. Навеки.