Ольга давно привыкла к тому, что одно только ее присутствие вызывает во всех без исключения мужчинах приятное (для них и для нее) возбуждение. Ей не приходилось прилагать даже наименьших усилий, она просто всегда и всюду оставалась собой: до кончиков пальцев привлекательной, до невозможности сексуальной, до умопомрачения раскованной. Женщиной с большой буквы, женщиной «мечта каждого мужчины». Сапоги-ботфорты и короткая кожаная юбка открывали стройные крепкие ноги, намертво приклеивающие мужские взгляды. И будоражили фантазию даже самого закоренелого аскета. Она и на сантиметр не сдвинулась с места, но что-то подсознательное внутри нее потянулось навстречу спасателю всем существом, и восхитительнейшие ее приманки — пышная грудь и тончайшая талия — едва заметным движением привлекли к себе внимание, губки пухленько округлились:
— Слава Богу, что вы остановились! Это неблагодарное создание засело в снегу и не хочет везти свою хозяйку дальше.
Конечно же, водитель «Жигуленка» готов был не то что из сугроба, — из самой преисподней вытолкнуть обидчика такой очаровательной дамы. Вдвоем они начали толкать супостата, налегая ладонями на багажник. Из машины зазвучала знойная «Rio-Rita». Ярыжская ощутила охотничий азарт, ее суперэлегантные сапожки-чулки, которые так выразительно облегали икры, заскользили высокими каблуками по запорошенному снегом льду.
— Осторожно! Так и упасть недолго! — Он поддержал ее, ухватив чуть повыше локтя. И уже не отпускал.
Ольга подула вверх, выпятив нижнюю губку — сдувала с раскрасневшегося лица пряди взлохмаченных черных волос. Ее прическа всегда была исключительно аккуратной и изысканной, но одна прядка обязательно падала на лоб или висок. Знала, как это заводит мужчин. Недаром же ее бабка слыла цыганкой, кровь в ней всегда кипела. И зажигала на сто метров вокруг все, что ходило в брюках. И все женщины вмиг ощущали, что рядом с Ольгой Ярыжской им светит только жалкая роль статисток. Она, и только она — неизменный первый номер. А сильную половину человечества Ольга с одного взгляда безошибочно делила на две категории: тех, которые могут быть ее любовниками, и тех, кто ни в коем случае не окажется в ее постели.
Этот, конечно, мог бы войти в первую категорию…
И он это сразу почувствовал.
И, наверное, их души могли бы зазвучать в унисон. Прямо здесь, на дороге. В машине, например, которая так любезно растворила навстречу дверцу. Но сзади затормозил обтрепанный «Газик-вездеход», на боках яркие эмблемы и надписи — «Милиция». Появился еще один кандидат в спасатели: