— Но работать у вас не отказываются многие.
— Конечно, мы же хорошо платим! — Ольга развела руками. Перстни на ее пальцах, со скромным достоинством подтвердили: есть чем платить. — И социальные гарантии тоже… Все по закону!
— А почему вы именно их выбрали? Зацеп? Бабушку и внучку…
— Почему? Не знаю… То есть, я хотела, чтобы у нас работали родственницы. Помогали бы друг другу. Алина молодая, здоровая, быстрая. Красивая девушка. Постоянно на глазах у бабки была, та за ней присматривала. Со временем у нас стряпать будет их кума, мы уже договорились.
— Династия. Как в лучших домах Лондона и Парижа? — он близоруко прищурился сквозь очки.
— Почему бы и нет? И склоки меньше и воровства, когда родственники работают.
— Но, наверное, не только они к вам всей семьей приходили? Почему вы взяли именно их? Тимофеевна уже старая. Какая из нее уборщица? Едва ходит.
— Не так уж она плохо ходит! И прибирала добросовестно… Она очень интересная старуха. Рассказывала, как немцам прислуживала во время оккупации. В этом же доме.
— Вот как! Угождала оккупантам?
— И не только! Она помогла парк спасти!
Кинчев хмыкнул:
— Партизанка?
— Вы напрасно смеетесь, поверьте. Конечно, она какая с нее партизанка! Просто немцы на Рождество хотели срубить лучшие ели, ну, чтобы в доме поставить и украсить, а наши люди упросили их оставить. Дали взятки. Принесли: кто — сала, кто — курицу, кто — что мог. А Тимофеевна передавала. И ели сохранили! До сих пор стоят! Вы наш парк видели?
Ольга Владимировна чуть не встала, чтобы хоть из окна показать достопримечательности парка, но следователь остановил:
— Что же, Тимофеевна владеет немецким языком?
— Не знаю. Не спрашивала.
— Как она приняла известие о смерти внучки?
— Ужасно!.. Это было просто ужасно! У нее ноги подкосились, в буквальном смысле слова. Как вошла, увидела — так и упала. Мы сразу «Скорую» вызвали. Они на удивление быстро приехали.
— Да, я видел. Тимофеевна как-то комментировала смерть внучки?
— Комментировала? Нет. Она только закричала что-то, схватилась за сердце — и упала. Бедная женщина! Надо ей помочь с похоронами… А когда Алину будут…
— Что закричала Тимофеевна, увидев Алину мертвой?
— «Я знала, я знала, что так и будет!» — или что-то вроде этого.
— Что она знала?
Ярыжская озадаченно развела руками и отрицательно покачала головой.
— Раньше она на эту тему ничего не говорила?
— На какую тему?
— Об опасности для Алины.
— Нет. Они, конечно, боялись призраков, но не так, чтобы очень…
Кинчев рассеянно огляделся:
— А что это за дверь? — он встал и подергал ручку. — Не открывается.