— Боеспособной части отряда у вас кот наплакал. Сметут вас немцы.
— Да заткните ему рот, а! — продолжала бушевать Косухина.
— В целом он прав, но доверие, Дружинин, ты потерял, так что извини, останешься в таком состоянии, какое есть, — развёл руками Трубачёв. — Но меня подтолкнула на одну мысль идея о численности нашей группы. Что у нас имеется: ручной пулемёт, автомат и куча винтовок. Пистолеты в счёт не берём — это оружие ближнего боя. Главным нашим преимуществом будет танк, остальные, как группа статистов на съёмках фильма — только шумовой эффект.
— Патронов много? — опять вылез Дружинин.
— Не твоя забота! — отрезал Полуянов.
— Лена! Как я понимаю, вы с Ромкой будете в танке?
— Совершенно верно. Ром! Я тебе заодно подскажу, как стрелять.
— Ты хочешь, чтобы я в башне был?
— А ты предлагаешь посадить тебя на место механика-водителя? Чтобы ты всех вместе передавил? И немцев и наших? Разбежался!
— Тогда ты не забыла, что я артиллеристом был в игре?
— Блин! Точно. Но там же не такая система…
— Пушка, она и в Африке пушка. Разберусь.
— Значит, определились, — удовлетворённо заметил Трубачёв. — Вы атакуете конвой, не думаю, что они усилят его танком. А мы замаскируемся за деревьями и будем нечасто постреливать по немцам, заодно набьём руку.
— Трубачёв! А с одеждой как? — задала вопрос Зуева.
— Оля! Придётся переодеваться в военную форму. Выхода другого нет. Кстати! Ты у нас будешь штатным переводчиком. Дадим тебе пистолет с пополненным из всех обойм боезапасом, и сиди тихо. Будут пленные — допросишь. Поняла?
— Да…
— Сейчас лето, жарко. Наберём воды в таз и выстираем форму. Девчонки потом вывесят, высушат и заштопают, благо нитки и иголки нашлись в подворотниках у некоторых экземпляров гимнастёрок.
Тщательно перебрав доставшуюся от погибших красноармейцев форму, девушки составили несколько комплектов более-менее нового обмундирования. 10-му «Б» досталось даже три комплекта командирской: лейтенанта, младшего лейтенанта и старшего сержанта. Ленка с видом, не терпящим возражения, забрала себе младлея, Трубачёву отдали «лейтенанта», а Роману — «старшого». Кроме самой формы «танкистам» выстирали два комбинезона и шлемы.
К четырём часам вечера военизированная группа старшеклассников выдвинулась на опушку леса и стала ждать конвой.
* * *
Солнце клонилось к горизонту. Вереница измученных и оборванных людей понуро шла по просёлочной дороге, понукаемая гневными окриками «Шнель!» Каждый из них когда-то был солдатом или сержантом Советской Армии, но попав в плен, они стали единой серой массой, которую нещадно эксплуатировали немецко-фашистские захватчики. В начале колонны не спеша шли несколько автоматчиков. Они шутили, перебрасывались какими-то смешными по интонации репликами. Изредка один из них пытался наиграть какой-то немецкий мотив на губной гармошке, но у него это не получалось и остальные подтрунивали над ним. С обеих сторон, на равном расстоянии друг от друга, шествовало ещё по четыре гитлеровца. Замыкал колонну «Ганомаг», который время от времени останавливался. В тот момент из него высовывался эсэсовец с недовольным взглядом и подавал какие-то резкие лающие команды.