— Вот и прекрасно! — обрадовался Бауридль, отметая возражение Венделина, что тот-де не может одной рукой держать карты и играть. — Это мы уладим, — пообещал ему Бауридль. — Вообще вы не должны пугаться мелких трудностей. Это в корне неправильно, Венделин.
— Слушаюсь, господин капитан! — произнес Венделин и спросил, не знает ли господин капитан, имеет ли он право на пенсию. До сих пор ему-де не удалось получить ясного ответа.
— Я ведь не чиновник, Венделин! — возмутился Бауридль, но успокоил ефрейтора: — У нас хорошее правительство, оно вас в беде не оставит.
Все послеобеденное время Бауридль был занят тем, что готовил сюрприз для Венделина. И когда Венделин вечером появился в каюте капитана Бауридля, к столу была привинчена маленькая деревянная подставка, на которую тот мог класть карты, чтобы не держать их в руке.
— Ну, что вы на это скажете, Венделин? — поинтересовался Бауридль и объявил: — Когда сойдете на берег, прихвати́те с собой эту штуку. Она вам всегда пригодится.
До полуночи они играли со штурманом в карты. Штурман и впрямь играл «как сапожник», Венделин же был немногословен. Он выпил пять больших рюмок коньяка, но петь не желал. Бауридль добродушно поругивал его:
— Ну, не будьте вы букой, Венделин. Не прячьте от нас свой талант. То, что случилось с вами, случалось и с другими. Бывает и хуже. Так что не вешайте носа.
— Слушаюсь! — сказал Венделин и все-таки с укоризной в голосе добавил: — Ведь я по профессии механик, господин капитан!
— Конечно, механиком вам уже не работать. Это плохо, — признал капитан Бауридль. — Но вы можете переквалифицироваться. Получите пенсию, женитесь, откроете маленький магазин или ресторанчик и будете жить припеваючи, вот увидите.
«А ведь когда плыли сюда, было куда веселее», — подумал Бауридль. Ему хотелось с кем-нибудь поболтать, и поэтому он еще больше злился на проклятую посудину, битком набитую баранами и ослами. А он-то хотел повеселиться в дороге. И для веселья был хороший повод. Все невзгоды остались позади, и впервые в жизни с тех пор, как он покинул отчий кров, Бауридль действительно возвращался домой. Но самым удивительным и чудесным было то, что на сей раз его ждали. Ждало белокурое, мягкое существо с золотистым пушком на нежной коже, ангельским ротиком и веселыми морщинками вокруг карих глаз. Он не мог усидеть в каюте и вышел на палубу. Стояла тихая, теплая, благостная летняя ночь. Капитан Бауридль посмотрел на звезды.
На следующее утро он встретил на палубе судового врача, молодого еще человека со смешными усиками, и тот сразу же спросил его о Штернекере. Бауридль, конечно, знал, что сошедший с ума Штернекер был на судне. Вчера он намеренно уклонился от того, чтобы взглянуть на него. Будучи человеком простых и грубых чувств, он робел перед Штернекером, боялся его безумия и опасного буйства. Он помнил, какой ужас он испытал в детстве, когда его болевший скарлатиной брат начал бредить и он от страха принялся бить того кочергой.